Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Человек в форме РОА по фамилии Самойлов ответил на крепкое рукопожатие и достал из кармана пачку «Спорт». Передал ее, нераспечатанную, Свиридову.
Тот, нимало не удивившись, раскрыл, выщелкнул пальцем сигарету и попытался вернуть пачку. Самойлов отрицательно покачал головой:
— Не курю.
Равнодушно кивнув, Свиридов убрал пачку в карман. Щелкнул зажигалкой, прикурил, глубоко затягиваясь. Выдохнул дым и поинтересовался:
— Какие новости?
Самойлов в батальоне считался человеком донельзя осведомленным. Знающим все и всегда. Впрочем, должность его вполне располагала к подобным знаниям.
— Как обычно, — скрестив руки на груди, Самойлов проводил взглядом вышедшую из казармы группу бойцов. Расхристанные, с незатянутыми ремнями, в мятых гимнастерках воины только покосились на стоящих в стороне офицеров, не соизволив даже изобразить воинское приветствие. — Как обычно. Прикрываем город. Завтра или послезавтра.
— Надоело, — покачал головой Свиридов, — как рыба об лед. Одно и то же. Надоело.
Самойлов, взглянув на лейтенанта, коротко усмехнулся:
— Думаешь, ТАМ бы было иначе?
— Там бы я наступал, — абсолютно уверенно возразил Свиридов. Взглянул в глаза Самойлову настырно, требовательно. Собеседник взгляда не отвел. Только усмехнулся, покачав головой.
Слухи. Слухи, сплетни, наговоры. И никаких доказательств. Среди многих, в открытую поносящих Гитлера, он, Самойлов, выделялся совершенно ровными и трезвыми суждениями. А слухи к делу не пришьешь. Домыслами фактов не заменишь.
— В карателях был? — вздохнув, решился-таки Самойлов. Сложившаяся ситуация заставляла его все поставить на карту. Словно заигравшегося клиента в казино.
— Не был, — спокойно встретил Свиридов интерес, не поощряющийся в среде восточных бойцов. Он уже сделал свой ход и закономерно ожидал ответной реакции от Самойлова.
— Помощь мне нужна, лейтенант, — помедлив, наконец-то решился собеседник, — очень нужна.
* * *
Спешка, с которой пришла шифровка из Центра, и использованный срочный вариант для передачи данных указывали на экстраординарность задания. Мало того, ему позволялось даже раскрыть себя отчасти, а при нужде и полностью.
Работа, проведенная им на протяжении полутора лет, должна была лететь коту под хвост. Фигура, которой он стал, могла развеяться словно дым ради выполнения одного-единственного задания. К которому он был не то что не готов… Он даже не представлял, каким образом можно произвести те действия, что предписывались в шифровке.
Если его, мастера тонкой интриги, человека, который приносил реальную пользу на своем месте, планировали использовать в качестве простого боевика… Видимо, ставки были очень высоки.
— Нет ничего проще, чем зайти и подняться к нему в номер. — Свиридов, судя по всему, совершенно не отдавал себе отчета в происходящем.
Расположившись на колченогом табурете напротив Самойлова, лейтенант невозмутимо смотрел на собеседника. Сидящий рядом, высокий и ладный сержант, которого Самойлов знал лишь в лицо, равнодушно молчал.
— Это офицерский клуб. Номера на втором этаже. Все далеко не так просто… К тому же я не знаю, как он выглядит. Не знаю, скольких селят в номере. Слишком мало информации для столь грубой… работы.
— Это армеец? — раздался глуховатый голос сержанта, представленного как Илюхин.
Деликатность. Ее стоило ценить. Деликатность, напоминающая доверие.
Его не спросили — зачем, по какой причине. Не потребовали никаких гарантий. Словно он просил о пустяковой услуге, наподобие той же самой пачки сигарет. Вопрос о том, какому ведомству принадлежит цель, не был простым любопытством. Это Самойлов понимал прекрасно. И ответил безбоязненно:
— Нет. Это СС.
— Он будет один. Сейчас полно армейских чинов, а никого из партийных нет. Все эвакуировались. Если он в офицерском общежитии… Там сроду не было никого кроме армейцев. Если это важная шишка, он будет один в комнате. Нужно знать эсэсовцев — никакого подселения. Только свои. Каста.
Суждение заслуживало внимания. И было довольно логичным. Возможно, именно из-за того Самойлов и уцепился за него. Словно за обломок льдины в черном месиве ледохода.
— Дежурный на входе… — неуверенно постарался возразить Самойлов и был тут же прерван несогласным Илюхиным:
— К черту дежурного. Это клуб. Рулетка, карты, вино, женщины. Никто не будет проверять там документы. Мы зайдем и поднимемся наверх. Вопрос в том, что дальше?
— Мне нужны бумаги, которые будут при нем. И нужно узнать кое-что от него.
И снова Илюхин, отчего-то взявший на себя инициативу в разговоре, покачал головой:
— Не пойдет. Допрашивать его в комнате нереально. Это неправильно. Если мы будем проходить через клуб, нас смогут опознать впоследствии. План ни к черту.
Самойлов удивленно посмотрел на сержанта:
— Это вообще-то не план…
— Вот именно, — не дал закончить Илюхин, — это вообще не план. Так не пойдет. Я предлагаю вот что…
* * *
Небольшая комната, обставленная казенной мебелью, должна была стать его пристанищем всего лишь на пару дней. Не больше. Руперт Зейнхольц рассчитывал быстро выполнить порученное задание. И к тому унтерштурмфюрер[10]имел все основания.
Открыв портфель, мужчина вынул из него тонкую папку и положил ее на стол. Придвинув стул, сел. Руперт был педантом до мозга костей и считал, что лишняя проверка никогда не помешает делу. Еще до отъезда, во Львове, Зейнхольц, ознакомившись с документами, приготовил опросные листы, постаравшись заранее сформулировать интересующие его вопросы. Теперь допрос превращался в весьма удобную процедуру, не требующую записывать пространные рассуждения опрашиваемого. Всего лишь конкретные, четкие ответы. По сути — формальность. Все, что должно быть известно, уже выяснено из допросов основных фигурантов дела. Мелкие, незначительные детали, подробности — вот что должно было лечь на бумагу.
На стук в дверь Руперт повернул голову. Нахмурился, поскольку совершенно четко помнил, что никого не ждал:
— Кто?
— Уборка комнаты, господин офицер. Меня зовут Елена.
Прислуга. Поморщившись, Руперт машинально огляделся по сторонам. И тут же опомнился — о какой уборке может идти речь, если комнату ему выделили лишь сегодня.
— Нет необходимости, Елена.
— Поставьте отметку в табеле, господин офицер.
Вздохнув, Руперт поднялся со стула, аккуратно убрал листы в папку. Завязал тесемки, и спрятал ее в чемодан. Лишь после этого подошел к двери и повернул ключ в замочной скважине. Отворив, сделал шаг назад.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
