Нелл показалось, что Джои в один миг вырос и стал писаным красавцем — так расправились его плечи и сверкнули черные угольки глаз. Широкая улыбка расцвела на некрасивом лице мальчика, необыкновенно его украсив. Джои был горд и счастлив.
Спустя пару часов лагерь затих. Темнота сгустилась, звезды усыпали черный бархат неба, и тишину нарушал только монотонный шум прилива. Нелли Куинс тенью выскользнула из бунгало и вышла на опушку, туда, где сегодня появился из буша Джои. В руках она держала выстиранную клетчатую рубашку. Брови Нелл были нахмурены, она пристально вглядывалась в темноту, пытаясь определить, прячется ли кто-то в глубине леса, или нет.
— Кто бы вы ни были, мистер, вы не так плохи, если спасли этого паршивца. Рубашка чистая. Высохнет к утру.
С этими негромкими словами Нелл развесила рубашку на ближайшем кустике и торопливо отправилась домой, представляя, как завтра будет потешаться Мел. На что она рассчитывает, оставив здесь рубашку? Что таинственный незнакомец придет за своим имуществом? Смешно, ей-богу. Если он так хорошо ориентируется в здешних лесах, то давно бы пришел к ним, будь у него желание. Скорее всего, охотник, или дикий золотоискатель. Такие избегают встреч с людьми. Одиночки.
Морской змей на рука… тьфу, на руке. Во времена студенческой юности Нелл в Сиднейском университете было повальное увлечение Китаем, тогда многие парни делали себе татуировку — дракон от запястья до плеча. Особо стойкие выдерживали даже тщательную прорисовку чешуек, хотя это адски больно. Сама Нелл тоже сподобилась на крошечную татуировочку на плече, после чего зареклась мучить свое тело по собственной воле.
Белый татуированный гигант, больше Сэма. Это около двух метров. Дракон на руке. И способность броситься на помощь тонущему прямо на прибрежные скалы, где каждый неверный шаг грозит смертью. Даже если тонущий — просто тощий туземный мальчишка. Или котенок. Или щенок.
Да нет, не может быть. Просто совпадение. Да и совпадение хиленькое. Мало ли их, с татуировками.
Нелл решительно вошла в свое бунгало, постояла в темноте, потом выглянула обратно и тихонько свистнула. Фостер, извиваясь от счастья, скользнул в бунгало и свернулся на пороге калачиком. Нелл Куинс разделась и нырнула под одеяло, втайне досадуя на собственную трусость — и радуясь тому, что эту ночь ее будет охранять собака с нюхом, как у шакала.
Это было миллион лет назад. И в другой жизни. И не с ней…
— Золотая, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Ты не уйдешь?
— Ну куда же я уйду.
— Почем я знаю? Может, искать золото?
— Я его уже нашел.
— Льстец!
— А я не про тебя.
— Ах, ты…
Тишина. Тьма. Покой. Тепло. И сильные руки сильного мужчины. Мужчины, который защитит. Поможет. Возьмет на себя. Примет решение. Заслонит от бед. Убаюкает. Обнимет. Прижмет к груди, такой широкой, что она целиком может свернуться на ней калачиком и спать в его объятиях до завтра.
И какая разница, что никакого завтра нет? И мужчины такого нет. И не было никогда, а теперь уж, верно, и не будет, потому что давным-давно она научилась сама защищать. Помогать. Брать на себя, заслонять от бед, принимать решения, убаюкивать, прижимать к груди, обнимать. Спи, Нелл!
4
Утром рубашки на месте не оказалось. Что интересно, ни одна из собак не подала голоса, хотя спали они довольно близко от того куста, на котором Нелл оставила вчера рубашку. О своих подозрениях она никому не сказала, но отказалась от традиционного купания голышом и на пляж пришла в купальнике. Мел поглядывала на нее с любопытством, но с расспросами не лезла.
Джои отсыпался после вчерашних страданий, Сэм отправился на уцелевшей моторке на рифы, день обещал быть чудесным, и после завтрака Мел объявила, что идет в буш, а Нелл осталась в лагере возиться с оборудованием. Удостоверившись, что ее никто не видит, Нелл засунула за ремень шорт ракетницу. Она сама не знала, почему ее тревожит мирная тишина вокруг, а ракетница придавала уверенности.
Вообще-то Нелл была не из пугливых. Полевая жизнь в течение многих лет приучила ее ко многому, что вполне способно было испугать ее сверстниц из большого города, но Нелл знала, что самое опасное существо в мире — это человек.
В Мексике, гоняясь по пустыне за торнадо, Нелл вместе со своими товарищами напоролась на группу наркокурьеров, и те открыли огонь. Тогда обошлось только разбитыми вдребезги приборами и испугом. Годом позже, в Венесуэле, в абсолютно девственных и непроходимых лесах сельвы группа ученых, куда входила и совсем юная Нелл, попала в плен к группе повстанцев. С ними отвратительно обращались, избивали мужчин, женщин на ночь связывали по двое, при этом бесстыдно ощупывая их и хохоча, а спасло их только то, что правительственные войска по чистой случайности набрели на лагерь повстанцев и освободили пленников.
Тогда Нелл была здорово напугана, и долгое время не расставалась с оружием. Ее не особенно пугала собственная гибель, невыносима была мысль, что Дикки, ее малыш Дик останется на всем белом свете совсем один. Нелл и не заметила, как стала по-мужски жесткой, решительной и уверенной в себе. Ей стали доверять руководство экспедициями, потому что знали: Нелли Куинс отлично справится и с ленивыми наемными рабочими, и с местным населением, а при случае сумеет дать отпор даже грабителям. Золотая Нелл превратилась в Стальную Нелл, ее побаивались и уважали.
Наверняка именно в этом и крылась одна из причин того, что за все эти годы у нее так и не получилось завести мало-мальски стоящий роман. Нет, были, конечно, мужчины, даже очень симпатичные и умные, обаятельные и интересные, но вскоре Нелл с легким ужасом поняла, что не испытывает по отношению к своим партнерам ничего, кроме простой симпатии.
В Сиднее у нее была маленькая квартирка, нечто вроде перевалочного пункта, где она иногда ночевала по несколько ночей, когда в университете было много работы. Туда она приводила своих мужчин и ни одному не разрешала остаться надолго. Это было давно, очень давно, когда она думала, что жить в одиночестве нельзя.
Когда поняла, что мужчины ее только раздражают, приводить домой перестала. Ограничивалась походами в ресторан и театр, флиртовала, обещала перезвонить и не перезванивала, а потом и это постепенно свела на нет.
Холодная красавица Нелл Куинс жила без любви и прекрасно себя чувствовала. По крайней мере, она себя в этом почти убедила.
Мелани это обстоятельство выводило из себя. Она просто не понимала, как можно обходиться без мужчин, хотя на самом деле и сама могла дать фору любому из них. Однако Мел с удовольствием играла в поддавки, демонстрируя своим любовникам, как они ей необходимы и как она слаба и беспомощна без них.
Нелл грустно улыбнулась, вспомнив их с Мел последний разговор на “эту тему”. В самом начале экспедиции, в одно прекрасное солнечное утро, когда они по обыкновению накупались до одури и валялись рядышком на белом песке.
