Книга Тайна подружки невесты - Фиона Харпер

Несмотря на поздний час, Романо разделся у бассейна и нырнул в бирюзовую воду. Обычно физическая нагрузка помогала ему расслабиться и прояснить мысли. Но даже проплыв пятьдесят раз туда-обратно, он не смог избавиться от напряжения. Разочарованный, он выбрался из бассейна и, взяв свою одежду, пошел в дом.

Оказавшись в своей спальне, Пуччини открыл окна, и в комнату проник прохладный ночной бриз. Он опустился на кровать, но никак не мог устроиться, что было странно.

Проворочавшись полночи, он в конце концов лег на спину и уставился на чернильное небо за окном. Когда над горизонтом забрезжил рассвет, он бросил все попытки уснуть и, надев шорты, футболку и кроссовки, вышел из дома и побежал по дорожке, огибающей остров по периметру. В детстве он думал, что остров по форме напоминает головастика. Дворец стоял на его широком конце, который находился ближе всего к центру озера. Длинный узкий конец устремлялся к берегу и заканчивался всего в нескольких сотнях метров от него.

Добравшись до «хвоста» острова, Романо сбавил темп, проделал остаток пути и, остановившись в самом конце мыса, посмотрел на поросший лесом берег.

Монта-Корренти находился всего в тридцати километрах к западу за холмами.

Однажды он ждал здесь Джеки. Его отец уехал в Рим то ли по делам, то ли встречаться с женщиной. Они проводили здесь каждое лето, но Рэйф Пуччини часто отлучался, оставляя сына на попечение слуг.

Сначала Романо это не нравилось, но позднее он понял, как ему повезло. Он обладал свободой, о которой большинство подростков могли только мечтать. Не удивительно, что стал сорвиголовой.

Не то чтобы он совершил что-то предосудительное. Он был дерзким, бесшабашным, но закон ни разу не нарушал. Чтобы компенсировать отсутствие матери и свои частые отлучки, отец баловал сына и закрывал глаза на его проступки. В семнадцать лет он, несмотря на уверенность, которую ему давала физическая сила и отцовские деньги, был незрелым юнцом. Ему было слишком легко играть роль избалованного папенькиного сынка, который не проявлял интереса к учебе и не задумывался, что собирается делать со своей жизнью.

Повернувшись, Романо пошел назад в палаццо. Сквозь кроны деревьев была видна квадратная башня, красивая и нелепая одновременно. Романо глубоко вдохнул и выдохнул.

Джеки Пэттерсон не была для него рядовым увлечением, хотя ему было проще думать о ней именно так. Она бросила ему вызов. Изменила его. Хотя их летний роман был коротким, он оставил неизгладимый след в его душе. До сих пор он довольствовался тем, что плыл по течению. Все доставалось ему слишком легко — деньги, популярность, женское внимание. Ради этого он ни разу палец о палец не ударил.

Встреча с Джеки стала переломным моментом в его жизни. За безразличным видом, с которым она обслуживала его в ресторане своей матери, он разглядел сильную волю, страстность и больше ума, чем было у всех его поклонниц, вместе взятых. Возможно, именно по этой причине он так настойчиво ее добивался.

Хотя Джеки была моложе его на два года, она была гораздо более зрелой.

После того как они расстались, он покопался в своей душе, чтобы понять, чего хочет от жизни. У него было столько возможностей, а он до сих пор ни одной из них не воспользовался. Тогда он решил кардинальным образом изменить свою жизнь. Он окончил школу, удивив учителей своими успехами в выпускном классе, после чего стал работать на своего отца.

По правде говоря, последнее, чем ему хотелось заниматься, это семейным бизнесом. Он хотел выбраться из-под отцовского крылышка и совершить свободный полет. Но его мать умерла, когда ему было шесть лет, не успев подарить ему братьев и сестер. Как единственный наследник Рэйфа Пуччини, он принял зрелое решение — пожертвовал собственными амбициями ради интересов семьи — и ни разу об этом не пожалел.

Оглядевшись, Романо обнаружил, что вернулся в нижнюю часть сада. Он резко остановился. Это место было наполнено воспоминаниями о Джеки, которые по прошествии семнадцати лет вышли из теней и обрушились на него.

Думала ли Джеки о тех коротких счастливых днях, которые они провели вместе? Повлияли ли их отношения и на ее жизнь тоже? Внезапно ему очень захотелось это узнать. Более того, ему хотелось выяснить, существовал ли за ее безупречным холодным фасадом прежний боевой задор.

Он очень надеялся, что предстоящий свадебный прием будет отличной возможностью это выяснить.

— Что-то случилось, сестренка?

Сидевшая под раскидистым деревом Джеки отложила книгу и посмотрела на Лиззи.

— Ничего. Я просто отдыхаю.

Лиззи издала звук, похожий не то на фырканье, не то на смешок.

— Джеки, ты единственная из всех, кого я знаю, можешь отдыхать, когда все мышцы напряжены, — произнесла она, опускаясь рядом с ней на траву.

Джеки украдкой посмотрела на ее живот. Одного ребенка нелегко выносить, что уж говорить о двоих?

Лиззи улыбнулась. Это была снисходительная улыбка старшей сестры-всезнайки.

Хорошо. Возможно, ей не следовало притворяться, что она отдыхает. Ей совсем не хотелось отдыхать. Она хотела действовать. Особенно сегодня. Сделать что-нибудь, чтобы хотя бы на время забыть, как смотрел на нее Романо, когда вчера коснулся ее руки.

Джеки очень надеялась, что чувство, которое сейчас ее переполняло, было не чем иным, как гневом. Она умела управлять им. Какая разница, если после него в душе на долгие годы остался горький осадок? Она выжила, и это было главное.

Она хотела злиться на Романо, потому что без гнева ей будет трудно его ненавидеть. А ей было жизненно необходимо его ненавидеть.

Как мог мужчина, который бросил ее и отказался от их дочери, флиртовать с ней так, словно ничего не произошло?

— Ты опять это делаешь.

Джеки резко повернула голову, чтобы посмотреть на сестру, и почувствовала сильную боль в шее. Погруженная в свои мысли, она забыла о присутствии Лиззи.