Плавные движения высокого мужчины в белом притягивали взор и завораживали. Фин наблюдал за ним с завистью и удивлением — такую отточенную технику и совершенное владение собственным телом ему доводилось видеть только в кино. Тем временем, закончив упражнения, мужчина опустился на колени и замер, закрыв глаза. Прошло минут пять, а он все так же неподвижно сидел под соснами, погрузившись в глубокую медитацию. Фин долго не решался нарушить его покой, а потом все же подошел поближе и негромко спросил:
— Простите, вы не сможете объяснить мне, что произошло этой ночью? Вы спасли мне жизнь или это был только сон?
Мужчина поднял голову. У него было худое загорелое лицо, черные волосы, густые брови и необычные, запоминавшиеся с первого взгляда глаза:
— Жизнь тоже можно назвать долгим сном. Ты никогда не задумывался, каким может быть пробуждение?
— Не понял… — похоже. Последнее время Фину везло на странных знакомых.
— Я вытащил тебя из глубокой ямы и привел сюда. Ты сразу уснул. Больше мне ничего не известно.
Мужчина поднялся с земли. Легкой, уверенной походкой направился к полуразвалившемуся жилищу. Фин поплелся следом:
— Ничего не понимаю. Ясно только одно вчера я дважды чуть не расстался с жизнью. Еще меня мучили жуткие, неотличимые от яви сны.
— Позавтракаешь с нами? – донеслось из хижины.
— Нет, спасибо. Спасибо за все, но мне пора. Родители заждались. Вы не подскажете. Как отсюда пройти к графской усадьбе?
Мужчина не ответил. Фин вошел в хижину и остановился у порога, наблюдая за тем, как его новый знакомый разжигает очаг. Мальчишка не понимал, как молодой человек с яркой привлекательной внешностью киноактера мог жить в лачуге с земляным полом и осевшей крышей. Поставив на огонь закопченный чайник. Таинственный отшельник подошел к Фину:
— Боюсь, что до полудня в одиночку тебе из этих мест не выбраться.
— Вообще–то я хорошо ориентируюсь на местности. Случившееся сегодняшней ночью – недоразумение.
— Даже если бы ты был индейским следопытом, все равно бы не смог уйти отсюда до срока.
Фин так и не успел выяснить, что имел в виду его странный собеседник. Оттолкнув носом загораживавшего проход мальчишку, в хижину вбежал крупный холеный ротвейлер. Он бесцеремонно отряхнулся, обдав присутствующих ледяными брызгами и замер у ног хозяина, тихонько, едва слышно поскуливая.
— Пока я не накормлю его, он не отстанет. Подожди немного, потом мы пойдем вместе.
— Но почему?
— Лес не отпустит тебя. С недавних пор парк и примыкающая к нему часть леса обрели довольно необычные свойства… — рассказывал мужчина, накладывая похлебку в большую, блестевшую на солнце миску. – Приятного аппетита, Бальт.
— Что?
— Извини, я отвлекся. Днем это всего лишь брошенный парк, а ночью… Думаю, все дело в тумане. Пока он стелется по земле, все здесь подвластно им, а когда солнце вступает в свои права, чары рассеиваются. Обычно это происходит часа за два до полудня, а иногда и раньше, в зависимости от погоды. Ты будешь до изнеможения бродить по лесным тропинкам и аллеям парка, вновь и вновь возвращаясь к прудам. Не стоит и пытаться.
— Я не врубился. Если никто…
— За исключением меня. Я умею преодолевать наваждение.
Солнце поднималось все выше, разгоняя стелившийся по земле туман. Пахло свежестью и хвоей, над головами щебетали неугомонные птицы. Одетый в белое мужчина стремительно шел вперед, и Фин едва поспевал за ним. Из кустов то и дело выныривал веселый, обрадованный прогулкой Бальт, а потом вновь скрывался в густых зарослях. Местность, в которой они находились, ничуть не напоминала ухоженный парк и сильно смахивала на дебри дремучего леса. «Почему я доверяю этому типу? – неожиданно подумал мальчишка. – Конечно, он спас меня, и все же… Он явно скрывается от людей, разговаривает с собакой, как с человеком и вообще ведет себя довольно странно. Что, если он сбежавший из тюрьмы преступник или недолечившийся псих? Зачем он заманивает меня в дебри леса?»
— Не знаю, что ты сейчас видишь перед собой, но думаю, нечто странное, — прервал невеселые размышления Фина его спутник. – Не забывай, ты во власти иллюзии, ведь туман еще не рассеялся.
— Все в норме, — откликнулся еще больше встревоженный таким объяснением Фин. – Скажите, можно ли отличить сон от яви? Сперва я заснул и увидел во сне маленькую девочку, потом, проснувшись, едва не утонул в пруду и, захлебываясь, заметил русалку, потом девочка пришла ко мне наяву и столкнула в яму. Разве этот рассказ не напоминает бред сумасшедшего?
— Немного. Ты сказал, что видел русалку? Прекрасную деву с длинными волосами и роскошной фигурой? Говорят, ни один мужчина, ни один юноша, не в силах устоять перед их чарами. А вот женщин русалки не любят, да и стариков тоже.
— Но это сказка, сон!
— Ты не веришь собственным глазам?
Зной усиливался. Туман отступал, прятался в тенистых ложбинах и овражках, но и там его настигали знойные лучи июльского солнца. Фин с удивлением смотрел по сторонам – только что он продирался сквозь густой угрюмый ельник, а теперь стоял неподалеку от беседки, находившейся в центральной части лесопарка.
— Я привык доверять своим чувствам, и все же… Меня, в самом деле, едва не утопила русалка, но это противоречит всему, что я успел узнать за свою жизнь. Следовательно, либо у меня поехала крыша, либо весь мир совсем не такой, как кажется.
— Я много путешествовал по свету, бывал в разных странах, слышал разные легенды. Везде, у всех народов есть предания о таинственных обитательницах морских и речных глубин. Наяды, русалки, ундины, нереиды, морские девы, мавки… Это прекрасные, но порой очень коварные и жестокие создания. Когда луна серебрит спокойные воды, они выходят на берег, расчесывают свои чудесные волосы, раскачиваются на ветвях деревьев, водят хороводы…
— Это же легенды, проще говоря – выдумка.
— Маленькие хрупкие асраи обитают в глубоких холодных озерах Шотландии. Эти создания безобидны и прекрасны, но порой собственное совершенство приносит им смерть. Раз в сто лет они поднимаются из воды полюбоваться лунным светом, но на земле им угрожает большая опасность. Увидев асраи, люди делают все, чтобы поймать робкую, застенчивую красавицу, и никто не думает о ее дальнейшей судьбе. А когда встает солнце асраи испаряется, от нее остается только маленькая лужица прозрачной воды… — лицо рассказчика стало печальным, голос дрогнул. – Прикосновение холодной, как лед руки обжигает, в огромных глазах живет боль, отчаянье, ужас, но никто не слушает мольбы асраи, никто не хочет понять ее. Но вот из–за холмов выплывает багровый диск солнца…
Слова необычного спутника Фина звучали настолько искренне и убедительно, будто он сам встречался с прекрасными обитательницами шотландских озер. Так и не закончив свой рассказ, он натянуто улыбнулся, похлопал мальчишку по плечу:
— Кстати, если где–нибудь повстречаешь ожившую легенду, никогда не называй своего имени. Узнав имя человека, русалка получает власть над его душой и телом.
