Деньги.
Мне требуются деньги. Нужно обзавестись снаряжением. Купить билеты. Без денег не организуешь экспедицию. У меня деньжат маловато. Хватает, в общем, на прожиток, но и только. Должен же найтись человек, заинтересованный в том, чтобы меня спонсировать! Молодого исследователя, который собирается снискать славу для своей родины и отечественной науки! Думаю, деньги хлынут щедрым потоком. Я, конечно, мало чего построил. Похвастаться пока особенно нечем. Но зато какие намерения! Неужели не видно, как они хороши! Неужели непременно надо сначала что-то построить или поучаствовать в нескольких экспедициях, и только тогда с тобой станут считаться! Если так, то просто смотреть противно, ведь это значит самым беззастенчивым образом отдавать предпочтение старикам. Этак до нас, до молодежи, никогда не дойдет очередь, и обществу грозит утратить источник свежих идей. Моих свежих идей! Идей моего брата! И других молодых! Это же полный идиотизм!
Я пишу несколько писем. В правительство и административные органы норвежского общества. Я прошу дать мне несколько сотен тысяч крон. Чтобы хватило на снаряжение и транспортные расходы мне, моему брату и, может быть, еще небольшой группе из нескольких человек. Скольких, будет видно.
Я убедительно формулирую свою теорию, стараясь произвести впечатление серьезного молодого человека, хорошо знающего, о чем он говорит. Я заранее делаю кое-какие оговорки по поводу своей теории. Я объясняю в полном соответствии с истинным положением вещей, что не могу с полной уверенностью утверждать наличие оледенения в районе Тихого океана, но указываю при этом на Хейердала: ведь и он тоже не мог быть вполне уверен в правильности своей теории о бальсовом плоте. Он рисковал. Но люди с деньгами поддержали его начинание. Я тоже готов рискнуть. В довершение я прибавляю, что если моя конькобежная теория не выдержит проверки, у меня есть в запасе еще другие. В теориях нет недостатка. Я намекаю, что, как мне кажется, я или мой брат откроем новое вещество, если повезет, даже новый химический элемент. И я согласен назвать этот элемент в честь того концерна, учреждения или частного лица, кто даст на экспедицию больше всего денег. Так я пишу, прекрасно зная, что на подобное предложение особенно охотно откликаются люди с деньгами. Что-нибудь, названное в их честь и увековечившее их имя, — вот что им нравится! Тут я чувствую, что очень кстати применил свои знания о самой милой стороне законов, которые движут рынком. Я говорю с ними на понятном для них языке. К письму я прилагаю смету экспедиционных расходов. По-моему, это выглядит вполне профессионально. Смета, где правильно расставлены все знаки и выделено подчеркиванием главное. Так, например, сумма, какую я прошу выделить мне, подчеркнута двойной чертой.
Разумеется, к письму приложены характеристики за пятый и шестой класс.
Итак, письмо отправлено.
Не прошло и недели, как я получил первый ответ. От короля. Любезно написанный по его поручению помощником, секретарем королевского кабинета. Король желает удачи в претворении в жизнь этого увлекательного и чрезвычайно интересного проекта. Между строк можно вычитать, что он полностью меня поддерживает в моем начинании, если не экономически, то морально. Тылы у меня надежные. Приятное ощущение. Король поддерживает меня, и я понимаю, что скоро деньги потекут ко мне рекой. Сняв копии с письма, я рассылаю его всем, к кому обращался за помощью. В качестве дополнительного приложения. Чтобы они почувствовали всю серьезность намеченного предприятия. Почувствовали бы все величие моих планов.
Однако получается не так, как мне бы хотелось.
Через неделю на меня обрушивается поток писем с отказами. Одно за другим. Стандартные отписки. Они не приняли меня всерьез. В ответ на запрос относительно экономической поддержки экспедиции в район Тихого океана сообщаем… Наш концерн имярек ежедневно получает обращения с просьбой об оказании помощи в осуществлении тех или иных частных инициатив. На многие из них нам бы очень хотелось ответить положительно. Однако — и т. д. Всегда у них одно и то же! Знакомый тон! Я тут планирую экспедицию, которая принесет славу отечеству. Марш-бросок во славу Норвегии. А они называют это «частная инициатива»! Какая там еще инициатива! Тут у меня экспедиция, в лучах ее мы все просияем на целый мир! Можно подумать, это инициатива на уровне жилищного товарищества! Как будто я решил по своему почину засеять травой общую лужайку и отправляюсь к соседу спросить его, не поможет ли он мне починить водосточный желоб на крыше. Вот это была бы частная инициатива. А у меня — проект экспедиции. И впереди, может быть, великое открытие. Кто знает! Во всяком случае, не какая-то там частная инициатива.
Отказали все как один. Может, не стоит называть имен, но все ответили отрицательно. А вообще-то, ну их к черту! Назову имена! Отказом ответила норвежская госнефть «Статойл». «Норск Гидро». «Адидас». «Рема 1000». «Эр-Франс». «Килрой Трэвелс». «САС». «Браатенс». «Теленор». Министерство иностранных дел. А научно-исследовательский институт вооруженных сил с сожалением сообщил, что не имеет возможности оказать мне материальную или иную поддержку. Никто не хлопнет товарищески по плечу, не ободрит ни жестом, ни добрым словом. Ничего! Последнее особенно больно. Ведь Хейердал получил снаряжение и провиант от американских вооруженных сил. Ему было поручено испытывать новинки. Например, порошок для отпугивания акул. Наверняка с тех пор они придумали новый порошок. Я бы мог его испытать. А они: «Нет, спасибо!» И даже «Ролекс», на него я больше всего надеялся, отделался неутешительным коротеньким факсом из Женевы, где было сказано, что мой проект представляется им очень оригинальным и интересным и они бы с радостью взялись спонсировать мое предприятие, но тут же незаметненько успели вставить чуть ли не в виде придаточного предложения, что, дескать, к великому своему сожалению, при всем желании не могут оказать мне поддержку. Они сумели так вывернуться, словно и не от них зависит решение. Словно «Ролекс» не сам решает, что делать «Ролексу», а кто-то посторонний дергает их за ниточки. Кто-то такой, чья грубая сила мешает им вершить великие и нужные дела. А «Ролекс» волей-неволей вынужден подчиняться. Вместе с «Ролексом» лопнула, разумеется, и возможность попасть в «Нэшнл джиографик», представ там на рекламной фотографии во весь лист. Я мог бы красоваться на ней с «ролексом» на руке рядом с соответствующим текстом, в котором было бы сказано, что я больше всего ценю надежность и качество и что я, опираясь на поддержку короля, объездил весь свет, бороздя моря и океаны, благодаря чему человечество продвинулось еще на шаг в своем развитии, и все это время мой «ролекс ойстер перпетюал эксплорер» работал идеально.
Ан нет! Я, разумеется, расстроен. С «ролекс Эксплорером» я бы, по крайней мере, всегда точно знал, который нынче час. Пускай все остальное провалилось бы в тартарары, но я знал бы точное время. В отместку я чуть было не решил обратиться к тем, кто делает фальшивые «ролексы». Может быть, у них более здоровое отношение к вопросу спонсирования фундаментальных исследований. Но нет! Это было бы уже не то! Я не раз видел фальшивые «ролексы». Они некрасивы и ничего не весят. И секундная стрелка не скользит незаметно, а передвигается толчками. Как-то, когда я путешествовал «Интеррейлом», один парень по имени Эгиль при мне чуть не купил возле Пизанской башни такой «ролекс» у какого-то негра. Но, почти согласившись, он передумал, даром что негр уговаривал: «Wait, wait, you decide, how much do you want to pay?»[3]Но мы занялись осмотром башни, башня эта черт знает как перекошена, а затем Эгиль, сразу раскусивший того негра, предложил сесть в поезд и ехать в долину реки По, ему, дескать, охота прокатиться по историческим местам. В придачу к прочим я получил еще отказ от одного норвежского богача, который живет где-то там на юге Азии. Этакий лорд. Богатый норвежский лорд. И он ответил мне: «Нет».
