Так состоялось прибытие квотербека.
Глядя на его мучения, Сэм сразу догадался, что до этого Доккери ни разу не ездил на поезде. Он вышел навстречу и представился:
— Рик, я Сэм Руссо.
Толкая вещи вперед, Доккери криво улыбнулся. Ему наконец удалось переместить клюшки за спину.
— Привет, тренер!
— Добро пожаловать в Парму. Позволь тебе помочь. — Сэм взял один из чемоданов, и они покатили багаж по вокзалу.
— Спасибо. А здесь прохладно.
— Холоднее, чем во Флориде. Как добрался?
— Нормально.
— Любишь играть в гольф?
— Еще бы. Когда здесь потеплеет?
— Примерно через месяц.
— У вас много площадок для гольфа?
— Не приходилось видеть ни одной.
Они вышли на улицу и оказались у миниатюрной, приземистой «хонды» Сэма.
Рик обвел глазами площадь и заметил, что другие машины такие же маленькие.
— Бросай все на заднее сиденье, — предложил Сэм, открыл багажник и втиснул чемодан в тесное пространство. Для второго места не оказалось, и он отправился на заднее сиденье поверх клюшек для гольфа.
— Хорошо, что не взял больше вещей, — пробормотал Рик. Он был ростом шесть дюймов два фута и в автомобиле уткнулся коленями в переднюю панель. Но сиденье не пожелало откатываться назад, поскольку упиралось в клюшки для гольфа. — У вас здесь крохотные машинки, — обобщил свои наблюдения прибывший.
— Точно. Бензин стоит доллар двадцать центов за литр.
— Это сколько за галлон?
— Здесь в галлонах не меряют. Продают только палитры. — Сэм включил передачу, и они отъехали от вокзала.
— Но все-таки сколько же за галлон? — не отступал Доккери.
— Скажем так: литр — это примерно кварта.
Рик задумался и невидящим взглядом скользил по мелькавшим за окном домам на страда Гарибальди.
— В каком колледже ты учился?
— А ты в каком?
— В Бакнеле.
— Никогда о таком не слышал. Там играют в футбол?
— Конечно. Помаленьку. Размах совершенно не тот, что в «Большой десятке». Так вот, в галлоне четыре кварты. Таким образом, галлон стоит примерно пять долларов.
— А эти дома в самом деле старые, — заметил Рик.
— Эту страну недаром называют древней. Какой у тебя был основной предмет в колледже?
— Физическое образование. Группы поддержки.
— Историю изучал серьезно?
— Ненавижу историю. А что?
— Парма основана две тысячи лет назад; у нее интересное прошлое.
— Парма! — выдохнул Рик, умудрившись отъехать с сиденьем на пару дюймов назад. Он произнес это таким тоном, словно название города символизировало его поражение. Затем порылся в кармане куртки, достал мобильный телефон, но открывать не стал. — Какого черта я делаю в этой Парме, в этой Италии? — Слова прозвучали скорее как утверждение.
Сэм решил, что отвечать не стоит, и взял на себя роль экскурсовода.
— Вот это — центр. Самая древняя часть города. Ты первый раз в Италии?
— Да. А там что такое?
— Палаццо делла Пилотта. Строительство здания началось четыреста лет назад, но так и не завершилось, а в сорок четвертом году союзники его жестоко бомбили.
— Мы сбрасывали бомбы на Парму?
— Мы сбрасывали бомбы на все, даже на Рим, не трогали только Ватикан. У итальянцев, если припоминаешь, был вождь по фамилии Муссолини, заключивший сделку с Гитлером. Не лучший выбор. Хотя, с другой стороны, итальянцев никогда не воодушевляла необходимость воевать. Им больше по душе еда, вино, спортивные автомобили, мода и секс.
— Не исключено, что мне здесь понравится.
— Обязательно. А еще они обожают оперу. Справа — театр «Реджо», знаменитый оперный зал. Слушал когда-нибудь оперу?
— А как же. Нас в Айове воспитывали исключительно на этой штуковине. Большую часть детства проторчал в зале. Ты что, издеваешься? С какой стати я должен был ходить в оперу?
— Это дуомо.
— Что?
— Дуомо — храм. Представь купол. Суперкупол. Купол всем куполам.
Рик не ответил, мысленно сравнивая купол со спортивной ареной и размышляя о схожести ведущихся там игр. Ему стало не по себе. Они находились в центре Пармы, всюду сновали пешеходы, а машины ехали бампер в бампер.
— Большинство итальянских городов образованы вокруг центральной площади или пьяцца, — продолжал Сэм. — В данном случае это пьяцца Гарибальди, здесь много магазинов, кафе и можно ходить только пешком. Итальянцы проводят массу времени в уличных кафе — потягивают эспрессо и читают. Не такая уж плохая привычка.
— Не употребляю кофе.
— Самое время начинать.
— А что эти итальянцы думают об американцах?
— Полагаю, мы им нравимся, хотя, как мне кажется, они не слишком заморачиваются на этот счет. Если бы они по-настоящему задумались, то, пожалуй, решили бы, что им не по нраву наше правительство. Хотя по большому счету им наплевать — они без ума от нашей культуры.
— И от футбола?
— До известной степени. Здесь рядом есть потрясающий маленький бар. Хочешь что-нибудь выпить?
— Нет. Слишком рано.
— Я имею в виду не спиртное. Здешние бары нечто вроде пивных или кафетериев — место, где собираются люди.
— Я пас.
— В центре происходит все самое важное. Твоя квартира в нескольких улочках отсюда.
— Не могу дождаться. Не возражаешь, если я сделаю звонок?
— Prego.
— Что?
— Prego. Это значит — действуй.
Рик нажимал на кнопки мобильного телефона, а Сэм лавировал среди машин в послеобеденном потоке транспорта. Когда Рик в очередной раз посмотрел окно, он быстро нажал на кнопку радиоприемника, и из динамика полились тихие звуки оперы. Тот, с кем хотел поговорить квотербек, оказался недоступен. Телефон был закрыт и вернулся на свое место — в карман.
«Вероятно, его агент, — подумал Сэм. — Или девушка».
— У тебя есть девушка? — спросил он.
— Никакой конкретной. Полно болельщиц НФЛ, но все они тупые, как пробка. А у тебя?
— Одиннадцать лет женат, но детей не имею.
Они миновали понте Верди.
— Это река Парма. Она делит город на две части.
— Замечательно.
— Впереди Парко Дукале — самый большой парк в городе. Очень красивый. Итальянцы большие мастера по части парков, ландшафтного дизайна и всего такого прочего.
