Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Сейчас в роли опоздавшей оказалась я. Интересно, на что это я опаздываю?
Доведя меня до дверей сборочного и вконец расстроясь, Андреич побрел обратно, а я проскользнула в цех.
— …и думал: чем же они лучше нас, тарасовцев? Да ничем. Такие ж люди, только японские, — усилитель разносил по гулкому цеху хорошо знакомый и даже уже набивший оскомину за предвыборную кампанию голос нашего губернатора. — Почему же они живут лучше нас? Ведь у нас земли в тысячу раз больше. И мы столько зерна вырастим за год, что эту Японию будем десять лет кормить со всеми ее японцами. Если, конечно, наладим выпуск комбайнов. Пусть только попробуем не наладить, — туманной фразой закончил свою тираду губернатор. Но, наверное, для директора завода в ней не было никакого тумана.
Я провела рекогносцировку.
В цехе — человек триста народу, причем как минимум половина — чиновники, их сразу узнаешь среди других людей, не по одежде, не по манере себя вести — по тусклому, безжизненному какому-то взгляду, в котором, кроме тупой исполнительности и непроходимой лени, можно различить только ненасытное корыстолюбие.
На чем-то вроде авиационного трапа — губернатор, общающийся с народом. Чиновники каждую паузу в его речи заполняли довольно оживленными аплодисментами.
Народ, правда, пока безмолвствовал и явно что-то обдумывал.
Я потихоньку двинулась в сторону народа. Надо же узнать его мнение.
Пристроившись к плечу пожилого мужчины лет шестидесяти и слегка оттеснив его, чтобы он понял, что я стараюсь получше разглядеть присутствующих и самого губернатора, я через минуту произнесла мрачно-озабоченным тоном:
— Сколько набралось-то, как тараканов.
Пожилой чуть повернул в мою сторону голову.
— Сама-то ты кто…
— Уж если мы кто и есть, так во… — я постучала костяшками пальцев по голове.
— Нам крошек с этого стола не перепадет. А кто митинговать будет, всех на улицу — под зад коленкой…
Пожилой в сердцах сплюнул. Я взглянула на него, изо всех сил стараясь передать взглядом ощущение безвыходности затравленной жизнью женщины.
Пожилой наконец решил, в каком из цехов я, на его взгляд, должна работать.
— Вас всех из конструкторского первых попрут. На хрена ему наши самолеты, ему комбайны нужны. Он одной рукой деньги из бюджета вынимать будет, а другой себе в карман класть, через наш завод и через комбайны, которые мы клепать начнем…
— Как это? — Недоуменный вопрос выскочил у меня совершенно искренне, не как у мифической авиационной конструкторши, а как у старшего детектива Т. Ивановой.
Но в сложившейся ситуации это, видимо, особой разницы не имело. Пожилой повернулся ко мне всем корпусом и посмотрел на меня как на дуру.
— Как? А вот так!
Он сделал характерный жест, смысл которого можно передать выражением: «поимели как хотели».
— У него тридцать процентов наших акций. А у нас с тобой по сколько? По пять штук? Вот и выходит, что мы с тобой во…
И он тоже постучал костяшками пальцев по лбу. Признаюсь, у него это вышло гораздо убедительнее, чем у меня.
Он еще раз плюнул себе под ноги и пошел к выходу. Я отправилась следом. В спины нам летело:
— …потому что Тайвань не жалеет инвестиций для своих предприятий. Это очень умная экономика. Я уже поручил министерству разработать наш, тарасовский вариант тайваньского варианта. Для инвестиций в производство комбайнов я выбью деньги из кого угодно. Вы должны уже были понять, что я просто так ничего не говорю, слов на ветер не бросаю. Ну а если не поняли….
Я не стала дослушивать, чем грозит непонимание туманных губернаторских намеков, и прикрыла за собой громоздкую дверь.
Впрочем, намеками губернаторские слова звучали только для непосвященных, если таковые в зале были, и для присутствующих на встрече журналистов — в качестве смыслового образца: пиши что хочешь, как хочешь и о чем хочешь, но смысл должен быть именно тот, что прозвучал у губернатора.
Результатами своей псевдожурналистской вылазки я не была ни удивлена, ни разочарована. Можно сказать, я ждала чего-то подобного. Ждала с самого начала, как только услышала о предполагаемой покупке Когтем авиационного завода.
В достоверности полученной в цехе информации я не сомневалась.
Пожилой мужчина, как я запросто выяснила у вышедшего меня проводить за проходную и плотоядно блестящего глазами Андреича, был председателем профсоюза сборочного цеха и, что самое главное, членом комиссии, наблюдающей за действиями администрации. Знать главных держателей акций он не только мог, но и должен был.
Конечно, губернатор сам не будет светиться в качестве акционера, его интересы кто-нибудь тайно представляет. Но не только шила в мешке, не утаишь и пакет акций, дающий право контроля. К тому же деньги доверяют только близким и преданным людям. И достаточно взглянуть на список акционеров…
Что мы сейчас и попытаемся сделать.
Я вновь набрала телефон Алексеевского. На этот раз он был на месте.
— Кто из близкого окружения или родственников губернатора является акционером АО «Авиатор»? — переспросил Лешка. — Отвечу тебе сразу — никто. Мы уже анализировали эту ситуацию.
А я, между прочим, ему ничего не говорила. Сам сообразил. Идея-то, оказывается, носится в воздухе.
— Но это не говорит о том, что ее не существует. Я имею в виду ситуацию, — продолжал Алексеевский. — Интересный факт: среди держателей акций авиационного числится бывший соратник губернатора — Днищев, который пропал из поля зрения полтора года назад, когда губернатор еще только собирался в свое нынешнее кресло. Мы располагаем общим списком акционеров, количественное распределение — это закрытые сведения.
— У него тридцать процентов, поверь мне на слово…
— На картах, что ли, нагадала? — съязвил Лешка. — Нужны доказательства…
Я повесила трубку. Доказательства нужны Лешке, мне доказывать ничего не нужно.
В результате всей моей сегодняшней суеты один факт оказался для меня неоспоримо доказанным.
Коготь врал о покупке им авиационного завода.
Зачем?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно провести логико-семантический анализ предыдущего высказывания.
Не подвергающаяся сомнению ложность утверждения о покупке конкретного завода должна обладать функциональностью высказывания, то есть иметь имманентно содержащуюся в ложном утверждении цель.
Какие цели можно вообще выразить данной семантической структурой?
Можно, например, дезинформировать получателя информационного сообщения. То есть меня.
В чем дезинформировать? Вариантов немного.
Первый: не Коготь покупает авиационный завод.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
