Шарп откинулся на спинку стула и принял задумчивый вид.
– Два батальона, да? – медленно заговорил он. – Это двадцать рот. Допустим, мы теряем в год четырех барабанщиков на поле боя и еще шестерых по болезни и в силу возраста. Получается десять парней. Так? Им должно быть лет по двенадцать или около того.
– Десять мальчишек в год? – Хокинг с трудом скрыл пробудившийся энтузиазм.– И вы за них заплатите?
– Немы, а армия.
– Да, но сколько? Сколько?
– По два фунта за каждого.
Шарп и сам удивлялся, как гладко у него все выходит. Он мечтал о мести, планировал ее, разыгрывал в своем воображении, но никогда не думал, что получится так легко – слова слетели с языка сами собой и звучали вполне убедительно.
Хокинг ответил не сразу. Он достал глиняную трубку, набил ее табаком, поднес горящую свечу, прикурил.
Двадцать фунтов в год – кругленькая сумма, но уж больно все чистенько. Уж больно все просто.
– Магистраты захотят получить свою долю.
– Вы же сказали, что с ними проблем не будет, – возразил Шарп.
– Не будет, если им заплатить,– указал Хокинг. – Да и другие расходы. Всегда есть другие расходы, майор.– Он выпустил в потолок струю дыма.– Вы уже говорили об этом с полковником?
– Иначе б я сюда не пришел.
Хокинг кивнул. Похоже, цену майор с полковником уже обсудили. И, разумеется, речь шла не о двух фунтах за голову. Скорее, о пяти, причем два фунта доставались полковнику, а еще один майору.
– Четыре фунта! – объявил он.
– Четыре?!
– Я, майор, могу и без вас обойтись. У меня есть трубочисты. Им мои ребятишки нравятся. А кто в трубу не пролезает, может улицы убирать.
Уборщики собирали собачье дерьмо и отвозили его кожевникам, использовавшим фекалии при дублении кож.
– Кто-то уходит в море, кто-то становится трубочистом, кто-то собирает дерьмо, некоторые помирают, а остальных ждет виселица. Они все – отбросы, подонки. Если они нужны вам, платите мою цену. И вы заплатите. Заплатите.
– Заплачу? С чего бы это?
– А вот с чего, майор. Ради каких-то мальчишек вы бы в Уоппинг не пришли. Их можно найти где угодно. И магистраты тут не помеха.– Хокинг ухмыльнулся, как бы давая знать, что его не проведешь.– Нет, майор, вы ко мне пришли с какой-то особенной целью.
– Я к вам пришел за барабанщиками. И чтобы никто не вмешивался.
Хокинг продолжал смотреть ему в глаза.
– Продолжайте.
Шарп помедлил, потом, как бы приняв решение, пожал плечами.
– И еще мне нужны девочки.
– Ага,– усмехнулся Хокинг. Слабость и жадность были понятны ему, и теперь визит Шарпа обретал наконец смысл.
– Мы слышали…
– Кто мы?
– Мы с полковником.
– А вам кто сказал? – не отставал Хокинг.
– Мне – никто. Полковник узнал от кого-то. Вот он меня и отправил.
Хокинг откинулся назад и задумчиво потянул себя за бакенбарды. Сочтя ответ достаточно правдивым, он кивнул.
– Так вашему полковнику нравятся молоденькие, а?
– Они нам обоим нравятся. Свеженькие и нетронутые.
Хокинг снова кивнул.
– Мальчишки пойдут по четыре фунта, девчонки по десять.
Шарп изобразил задумчивость, потом пожал плечами.
– Я хочу попробовать. Сегодня.
– Мальчика или девочку? – осклабился Хокинг.
– Девочку.
– А деньги есть?
Шарп похлопал по ранцу, стоявшему на посыпанном опилками полу.
– Гинеи.
За дверью послышался еще один бурный всплеск голосов, и Хокинг повернул голову.
– У меня там бизнес, майор, так что придется подождать еще час-другой. А девочку тем временем приведут в порядок, вымоют, почистят. Но я хочу получить свои пять фунтов.
Шарп покачал головой.
– Увидите деньги, когда я увижу девчонку.
– Осторожничаете, а? – усмехнулся Хокинг, но настаивать не стал и залога не потребовал.– Вам какую? Рыженькую? Черненькую? Худышку или толстушку?
– Просто девочку. Главное, чтобы помоложе. – Притворство давалось с трудом, и Шарп уже чувствовал себя последним мерзавцем.
– Получите свеженькую, майор,– сказал Хокинг и протянул руку, предлагая скрепить сделку.
Шарпа передернуло от отвращения. Хокинг сжал его пальцы и, подавшись вперед, пристально посмотрел в глаза новоявленному партнеру.
– Странно, но есть в вас что-то знакомое.
– Я из Йоркшира,– соврал Шарп.– Вы там случайно не бывали?
– Не любитель разъезжать.– Хокинг выпустил наконец руку Шарпа и поднялся.– Джо покажет, где подождать, но я бы на вашем месте посмотрел на собак.
Джо, один из двух парней с дубинками, кивком предложил лейтенанту следовать за ним и направился к задней двери. Шарп уже знал, куда его ведут, потому что еще при жизни Бики Мэлоуна не раз бывал в задней комнате, представлявшей собой длинную, полутемную пристройку. Там постоянно воняло псиной. В обоих концах пристройки размещались складские помещения, но большая часть пространства была переоборудована в подобие арены с грубо сколоченными деревянными скамьями, окружавшими помост диаметром около двенадцати футов. Посыпанный песком, он был огражден дощатым барьером.
– Это здесь.– Джо указал на одну из кладовых. – Роскоши не жди, но кровать есть.
– Я буду там.– Шарп кивнул в сторону арены.
– Как закончится, приходи сюда.
Лейтенант поднялся к самой высокой скамье и устроился почти под потолочной балкой. Над забрызганным кровью помостом висели шесть масляных ламп. К вони от животных примешивались запах крови, табака, джина и пирогов с мясом. Зрителей было около сотни, в большинстве своем мужчины, но попадались и женщины. Некоторые встретили Шарпа настороженными взглядами. Он был здесь чужим, а форменные серебряные пуговицы заставляли многих нервничать. Местная публика вообще плохо воспринимала любого рода форму. Тем не менее несколько человек подвинулись, что позволило Шарпу сесть. И как раз в этот момент через дощатый барьер перебрался высокий мужчина с крючковатым носом.
– В следующей схватке, леди и джентльмены, – проревел он,– встретятся Присцилла, сука двух лет, и Ноблмен, кобель трех лет от роду. Хозяин Присциллы мистер Филипп Мэхин.
Имя вызвало бурные аплодисменты.
– Тогда как Ноблмен,– продолжал он в наступившей тишине,– принадлежит мистеру Роджеру Коллису. Делайте ставки, леди и джентльмены, а я желаю вам всем удачи.
К Шарпу подошел мальчишка, принимавший ставки, но лейтенант отмахнулся. У нижней скамейки появился Джем Хокинг, и собранные деньги тут же перекочевали в заветный кожаный мешочек, с которым, похоже, не расставался сопровождавший его клерк. Еще один мужчина, лет тридцати на вид и худой как палка, пробившись через толпу, сел рядом с Шарпом. Волосы у него были длинные, а тощую шею украшал франтоватый красный платок. Достав из-за голенища ножик, он принялся чистить ногти.
