Книга Новая зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Это что такое? – Бубо обошел машину с таким выражением лица, словно осматривал мертвую жабу больших размеров. Он увидел, что за рулем сидела женщина. – У вас, научников, что, совсем с мозгами плохо? Вы вообще понимаете, что мы едем в ЗОНУ?

Стакер посмотрел на Малахова так, что, казалось, сожжет всех, включая машину с водителем.

– Садись, поехали, так надо. – Вадим не стал вдаваться в подробности.

Бубо с гробовым молчанием втиснулся на заднее сиденье и сразу уставился в окно, демонстративно не глядя ни на Моисейчик, ни на остальных членов группы. Клава, улыбнувшись уголками губ, осторожно тронула машину и до самого КПП старалась вести ее аккуратно и бережно. Герман делал вид, что спит, а Тимур хранил буддистское спокойствие.

КПП на кордоне выглядел неприветливо. Из бронированной будки, примыкающей к трехметровой стене барьера, вышел человек в титановой полусфере и бронежилете, с автоматом в руке и издали жестом приказал остановиться.

– Выйти из машины, руки держать за головой, – проревел рупор на здании КПП. Человек с автоматом стоял, держа машину под прицелом.

– Сидите, – тихо сказал Вадим, – я сам.

Малахов сбросил куртку, чтобы было видно, что он без оружия, взял спецпропуск и повернулся в сторону военных. Он поднял обе руки и помахал пропуском.

– У нас разрешение на въезд в Зону! – громко, так чтобы его услышал охранник, сказал Вадим.

– Стоять где стоишь, – раздалось в ответ.

Военный достал рацию и связался с начальством, потом, получив инструкции, закричал:

– Пройди десять шагов, положи пропуск на землю и отойди к машине!

Пока Вадим выполнял указания, из КПП вышли еще двое вооруженных людей. Они стали чуть позади первого. Тот дождался, когда Малахов вернется в машину, и, не спуская с него глаз, двинулся к пропуску. Двое других в это время не опускали оружия. Вадима эта показная настороженность веселила, но виду он не подавал.

Подобрав документ, первый охранник оправился к начальству в домик КПП, остальные все так же грозно смотрели через прицелы автоматов на Вадима и на автомобиль.

Военные совещались минут пятнадцать, потом из здания КПП вышел солдат без оружия, в потертом хэбэ с расстегнутым воротом и без головного убора. Типичный разгильдяй. Он подошел, нагнулся к водительскому окну. Увидев за рулем женщину, отскочил как ужаленный, обошел автомобиль сзади и склонился теперь к другому окну, где сидел Малахов.

– Вот ваш пропуск. – Солдат протянул Вадиму бумагу. – Езжайте, начальство дает добро. Сказали, чтоб от маршрута не отклонялись!

– Крутая у вас ксива, – пробормотал Бубо. – Вон как вояки топорщились, пока не проверили. Видать, непростая ваша контора.

– Да проще некуда, – ответил Тельбиз. – Надо закон чтить, и все получится.

– Так! – В голосе сталкера вдруг прорезались командирские нотки. – Теперь слушайте сюда. Ехать по осевой. Не спеша.

– Есть, кэп! – бодро отрапортовала Клава. – Куда едем, дорогу покажешь?

– До проспекта Мира, потом по нему к ВДНХ.

– Понятно, – ответила Клава и вжала педаль газа в пол.

– Э!!! – завопил Бубо. – Ты с ума сошла, мы же в Зоне!

– Не боись, нас Клава не первый год возит, – остановил его Тимур. – Держись только крепче.

«Лада» неслась по московским улицам, как желтый призрак. Пустые дороги позволяли выжать из форсированного движка все возможные ресурсы. Прекрасный обзор позволял Клаве упреждать каждое препятствие. А препятствий хватало. Брошенные машины за несколько месяцев превратились в ржавые остовы, словно стояли здесь веками. Разметка на дороге по непонятным причинам изменила свою конфигурацию и вместо ровных, организующих движение линий превратилась в загогулины абстракциониста. Местами сквозь прочнейшее покрытие московских дорог пробивалась поросль нездешних трав и кустов. Бетонные стены торчали из раскрытых канализационных люков, словно кто-то большой выталкивал их из-под земли. Но Клава была тем водителем, который в таких условиях только куражится, не принимая всерьез эти преграды. Бледный от ужаса Бубо вжался в сиденье. Видимо, со скоростью двести километров в час по московским дорогам он никогда не ездил.

– А на ВДНХ куда? – Клава оглянулась, не сбрасывая скорости.

– А-а-а! – простонал Бубо, тыча пальцем вперед на оставшуюся от блокпоста бетонную плиту.

– Видела. – Клава чуть качнула руль, объезжая препятствие. – Ехать куда, Сусанин?

– К статуе «Мосфильма». – И, увидев недоуменный взгляд, добавил: – Работница и колхоз.

– Ясно, косноязычный ты наш. – Клава повернулась к дороге. – А там где?

– Там музей был, в постаменте, бабы какой-то…

– Вот где вас, высокообразованных сталкеров, только находят, – фыркнула Клава. – Там музей Мухиной был!

– Ну, так бабы, а я чё? – недоумевал Бубо. – Вам бы, местным, все бы из себя грамотных корчить. К музею гони. Шумахер.

– За «хер» ответишь, – сказал Тельбиз.

Машина летела по бывшей двойной осевой проспекта Мира. Неизвестно откуда взявшийся синий плющ затягивал выбитые окна и желтые стены домов сталинской постройки. Стебли, словно жилистые руки сенегальского негра, цеплялись за стены, кроша желтые кирпичи и выламывая пластик из оконных рам. В одном месте такой плющ подхватил ларек возле автобусной остановки и поднял его метров на пятнадцать в воздух, продолжив потом свой рост уже по стене дома. Причудливый узор растений придавал проспекту неземной вид.

– Вот ты едешь, как Шумахер, – начал рассуждать Бубо, немного привыкший к бешеной гонке. – А знаешь, что было тут, прямо посреди проспекта? Дом… ой, не помню, ну, покажу. Так вот, идем мы с… ну, с товарищем моим, нам сказали, что там, в подвале этого дома, «ляпы» найти можно…

– Что? – Малахов удивленно обернулся.

– «Ляп» – это такой артефакт. Не аномальный объект, а именно артефакт. Ну, оно такое, типа, как из воздуха сопля.

– Образность твоего языка потрясает, – улыбнулся Вадим. – Так что сопля?

– Ну, мне сказали, что это такой модулятор реальности.

– Вот блин! – Тимур удивился неожиданному лексикону сталкера.

– Только вам грамотными быть? – фыркнул Бубо. – Так вот, короче, эти «ляпы» могли реализовать то, что у людей является устойчивым мемом, образом. И самое главное, эти «ляпы» не из реальности взяты, то есть, они вообще никак не связаны с настоящей жизнью. Они… ржать будете…

– Почему? – заинтересовалась Клава, переключая передачу.