Просто для разнообразия я уделил больше времени размышлениям о поисках подружки. К сожалению, мысли эти привели меня к невеселым выводам.
Я как-то совершенно внезапно понял: пока я дремал, пассивно ожидая, что какая-нибудь восемнадцатилетняя куколка в духе Джери Холливелл рухнет к моим ногам, все реальные женщины моего возраста не теряли времени даром. К настоящему моменту большинство из них либо уже замужем, либо давно и серьезно с кем-то встречаются, что автоматически выводит их за пределы очерченного мной круга; многие уже остались разведенками с детьми, а значит, унылыми и разочарованными мужененавистницами. Вывод из этого вот какой: мой выбор ограничен тем, что осталось, а это или второй сорт, или секонд-хэнд. Ни то, ни другое не приводит меня в восторг. Это означает, что рано или поздно мне достанется какая-нибудь стервозная страхолюдина, которая до сих пор никому не понадобилась либо получила от ворот поворот при первой попытке. По всей видимости, мне предстоит состариться в обществе этой карги, и она каждый день будет напоминать мне о том, какой я урод и неудачник. Неудивительно, что при таком раскладе мне на самом деле суждено стать вредным и занудным старикашкой. Ну вот, классную перспективу я себе нарисовал. Остается выбор: застрелиться или повеситься.
Понедельник, 17 января
12.20. На работе
Как и ожидалось, по мере приближения обеденного перерыва шуточки по поводу вчерашнего происшествия с девчонками на стадионе стали сходить на нет. Парни на редкость хорошо соображают, когда могут что-то с этого поиметь: они прекрасно знают, что первое пиво сегодня с меня и что если доставать меня слишком сильно, я могу обидеться и вообще не пойти в паб. Значит, проставиться придется кому-то из них. Но могу поспорить: как только пиво за мой счет будет на столе, приколы начнутся по новой.
15.30. На работе
Хорошо, что ни с кем не поспорил. Ошибочка вышла. Мой вчерашний промах был забыт, поскольку наше внимание привлекли более свежие новости. Прямо перед ланчем пронесся слух, что очень скоро, чуть ли не в эту пятницу, у нас в конторе появится еще одна сотрудница. И хотя мы целыми днями находимся в окружении женщин, значение такого события для мужской части коллектива трудно описать обычными словами. Это можно сравнить с ощущением, которое испытываешь, когда слышишь, что клуб, за который ты болеешь, подписал контракт с новым нападающим-легионером. Ты о нем никогда не слышал и никогда его не видел, но говорят, что этот сукин сын так лупит по воротам — мало не покажется. Возникает какое-то смешанное чувство предвкушения и надежды. В данном же конкретном случае от незнакомки вовсе не требуется забивать по тридцать голов за сезон или даже просто хорошо работать. Все, что нам нужно, — чтобы она была незамужней, симпатичной и относилась к редкому типу женщин, предпочитающих мужскую компанию обществу себе подобных. Увы, ни об одной из тех, кто у нас уже есть, этого сказать нельзя.
21.30. Дома
Только что дополз до дома. Засиделись в пабе. Никогда не думал, что ребята могут так отчаянно чего-то ждать. Опасное дело — такие ожидания. Могу себе представить, какой пинок по яйцам они получат, если надежды не сбудутся и новенькая окажется еще одним клоном остальных женщин; уныние и тоска, в которые мы впадем, будут равны по силе сегодняшним восторгам и надеждам.
Слава богу, я не разделяю всеобщей эйфории. Думаю, это связано с моим твердым решением рассматривать сотрудниц только в качестве подопытных образцов для изучения, а не объектов для отработки своей мужской сексапильности. Вот только интересно, что это: шаг вперед или назад?
Вторник, 18 января
22.00. Дома
Денек сегодня выдался долгий и насыщенный. Едва я появился на работе, как был немедленно отправлен в Митчем на совещание по торговле. Вначале предполагалось, что поедет Джулия, а я буду сопровождать ее в качестве заместителя, но в последний момент начальство проявило исключительную мудрость, решив, что Джулия будет нужнее в центральном офисе, так что вместо нее со мной откомандировали Лиз из отдела маркетинга. Вот это уже настоящее везение. Эта девчонка, может быть, и не красавица в традиционном представлении, но сексуальность из нее прямо так и прет. Мужики от нее просто тащатся и ничего не могут с этим поделать. Да у меня и самого слюнки текут, стоит только обернуться и взглянуть, как она проходит мимо. Одному богу известно, на что она способна, если затащить ее в койку и завести хорошенько. Наверно, это просто чума.
Конечно, увидев такую соблазнительную телку, было просто невозможно удержаться от искушения представить ее себе голой, так что в конце концов я отдался этому мысленному созерцанию, и скажу вам, зрелище было — прямо отпад.
К сожалению, мое новое отношение к женщинам еще не успело повлиять на мои убогие навыки общения с ними. Почему-то просто поболтать с ними ни о чем всегда было для меня проблемой, и, по-видимому, не последнюю роль в этом играла навязчивая мысль, которая превратилась в мозгу в одну и ту же фразу, так и вертящуюся на языке: «Мне хочется увидеть тебя раздетой». Судя по плохо скрытому вздоху облегчения, который издала Лиз, когда мы прощались, я сумел лишь укрепить ее — и общепринятое — отношение ко мне как к полному болвану, в жизни которого нет места ничему, кроме работы и футбола.
Но это ничего: раз уж я взялся за дело, то доведу его до конца. Рано или поздно разберемся, за кого меня держат в нашей конторе. Конечно, было бы здорово поговорить об этом с отцом или с ребятами, но я знаю, что такому не бывать. Во-первых, в тех редких случаях, когда мне удавалось поговорить со стариком на подобные темы, единственное, что он мог мне посоветовать, — «заставь их смеяться до упаду». Может, такой совет пригодился бы Джиму Дэвидсону, но это чертовски трудно для меня — человека, который не умеет рассказать анекдот даже под страхом смертной казни. И во-вторых, ни один мужчина не станет по такому поводу советоваться с приятелями, потому что все мужики — ублюдки. Мы никогда не говорим о своих проблемах, предпочитая мучиться, терпеть и надеяться на лучшее.
