Луи явно понравилась эта идея, и он кивнул, соглашаясь с предложением Джекоба.
– И разделим на троих, – добавил он.
– Нас поймают, как только мы начнем тратить эти деньги, – возразил я. – Да вы только представьте, что мы втроем в одно и то же время вдруг начинаем везде расплачиваться купюрами по сто долларов.
Джекоб покачал головой:
– Мы можем выждать время, потом уехать из этого города и начать новую жизнь.
– Только представь, – сказал Луи, – каждому по миллиону.
– Да вы не сможете покинуть город с такими деньгами, – возражал я. – Это глупо. Вас поймают.
– Хэнк, неужели ты не понимаешь? – уже повышая голос, спросил Джекоб. – Про эти деньги никто, кроме нас, не знает. Для всех их просто не существует – их нет.
– Джекоб, это три миллиона долларов. Такая сумма не может пропасть незаметно. Не может быть, чтобы их не искали.
– Если бы кто-нибудь искал их, мы бы уже узнали об этом из новостей, об этом бы везде говорили и писали в газетах.
– Это деньги, вырученные за наркотики или еще что-нибудь в этом роде, – сказал Луи. – Вряд ли эта тема открыта для обсуждения. Да и вряд ли правительство знает об этих деньгах.
– Ты не… – начал я, но Луи не дал мне договорить.
– Господи, Хэнк. Перед тобой лежат деньги. Они у тебя в руках. Это же мечта любого человека, и ты хочешь просто пройти мимо, упустить такую удачу.
– Луи, на мечту нужно честно заработать. Мечту нельзя украсть.
– Значит, это лучше, чем просто мечта.
– Зачем возвращать деньги? Ведь никто не пострадает, если мы возьмем их. Никто даже не узнает об этом.
– Это воровство, Джекоб. Разве тебе этого аргумента недостаточно?
– Это не воровство, – уверенно ответил Джекоб. – Эти деньги все равно что потерянные сокровища, как сундук с золотом, поднятый со дна моря.
Конечно, я понимал, что в том, что говорит Джекоб, есть доля правды, тем не менее у меня было ощущение, что мы что-то упустили, что-то не учли. Мери Бет капризно гавкнул, привлекая к себе внимание. Джекоб, не отводя от меня взгляда, начал гладить пса. Вороны, сгорбившись от мороза и прижав головы к тельцам, как маленькие грифы, тихо сидели на окружавших нас деревьях. Постепенно становилось все темнее и темнее.
– Ну, давай же, Хэнк, – продолжал Луи. – Решайся скорее, только смотри не упусти свой шанс.
Я молчал. Я сомневался и склонялся то к одному варианту, то к другому. Насколько сильно я был рад своей неожиданной власти над Луи и Джекобом в этот момент, настолько же сильно я не хотел делать то, что потом заставит меня пожалеть, что я не послушал их. Наконец, надо признаться, не до конца осознав свой выбор, даже не отдавая себе отчет в собственных действиях и мыслях, я начал придумывать, как можно незаметно унести деньги. Теперь все происходящее казалось мне каким-то чудом, как будто эти деньги были подарком небес. После недолгих размышлений мне пришла в голову идея, а вернее совершенно простой план, как забрать деньги так, чтобы никто не поймал нас.
Я бы мог спрятать их до тех пор, пока не найдут самолет. И если при обнаружении самолета здесь не будет денег, то никто и не догадается, что они вообще существовали. И только после этого я мог бы отдать равные части Луи и Джекобу, и на этом наши пути наконец разошлись бы. Но с другой стороны, если кто-нибудь знает о том, что эти деньги существуют, и если кто-то ищет их… тогда… тогда я сожгу их. И тогда только мешок и обертки от пачек будут единственными уликами, указывающими на меня. А пока я не отдам Джекобу и Луи их доли, деньги будут находиться у меня. И вообще все будет только под моим контролем. При возникновении малейшей опасности я смогу уничтожить все следы преступления.
Теперь, по прошествии времени, я оглядываюсь назад, и все это кажется мне абсолютным сумасшествием. Я даже представить не могу зачем – а главное почему – я выбрал этот путь. Пожалуй, решение пришло ко мне всего за несколько мгновений, и план был готов уже секунд через двадцать. Да, с одной стороны, в тот момент я абсолютно контролировал себя, я понимал, что беру на себя ответственность за деньги, за Луи, Джекоба, за себя самого, и одновременно с этим я даже не чувствовал важности и значимости моего решения. Я даже не мог представить, как я, всего за несколько быстротечных секунд, изменю наши жизни. Тогда мой план казался мне абсолютно совершенным. Я думал, что если бы я сразу сдал деньги в полицию, мы бы навсегда их лишились и даже не узнали, правильно это было бы или нет. А вот благодаря моему плану у нас было время, за которое мы бы получили дополнительную информацию. Кроме того, если решение взять деньги было бы ошибочным, я всегда мог это исправить. Так что получалось, что решение принято, но при возникновении непредвиденных обстоятельств все можно будет исправить.
– Хорошо, – наконец сказал я, – положите деньги обратно.
Ни Луи, ни Джекоб не пошевелились.
– Мы возьмем их? – тихо спросил Луи.
– Я их заберу.
– Ты? – переспросил Джекоб. – В смысле? Как это ты?
– Мы поступим так: деньги будут храниться у меня шесть месяцев. Если за это время не объявится их владелец или тот, кто знает о пропаже, мы их разделим.
Некоторое время Джекоб и Луи молча смотрели на меня, пытаясь понять мое предложение.
– А почему деньги будут у тебя? – спросил Луи.
– Так будет безопаснее. У меня семья, работа… так что вряд ли кто-то может заподозрить такого человека, как я.
– А почему бы нам не разделить деньги прямо сейчас? И каждый по отдельности будет хранить свою долю.
Я покачал головой.
– Мы либо сделаем так, как я говорю, либо оставляем деньги. Выбирайте.
– Ты нам не доверяешь? – спросил Джекоб.
– Нет, – спокойно ответил я. – Скорее нет, чем да.
Джекоб кивнул, но ничего говорить не стал.
– За полгода самолет обнаружат, – сказал Луи. – Наступит весна, и кто-нибудь точно его найдет.
– Тогда мы и узнаем, в курсе ли кто-нибудь, что в самолете были деньги.
– А если да? Если кто-то знает о деньгах? – поинтересовался Джекоб.
– Тогда я сожгу их. Мы оставим и разделим деньги только при условии абсолютной уверенности в том, что нас никто не заподозрит. А при возникновении какой-либо опасности я избавлюсь от денег, и никто не сможет нас ни в чем обвинить.
– Сожжешь? – возмущенно переспросил Луи.
– Да, сожгу. От первой до последней купюры.
Теперь все молча смотрели на мешок с деньгами.
– Мы никому ничего не скажем, – сказал я после некоторой паузы. И, посмотрев на Луи, добавил. – Даже Нэнси.
Нэнси – это женщина, с которой жил Луи. Она работала в салоне красоты в Сильвании.
