Она стащила с лица очки.
– Кэт подходит.
Гарсиа посмотрел ей в глаза и моргнул.
– А почему Кэт? Как котенка?
– Как собаку. – Бернадетт сложила очки и зацепила их дужкой за вырез рубашки. – Ребята в Новом Орлеане придумали мне кличку. Катахула – сторожевая и охотничья порода, распространенная там, на юге.
Босс нахмурился:
– Не понял.
– Катахулы – это леопардовые собаки. Известны тем, что у них глаза разного цвета.
– Против Кэт не возражаете?
– Лучше, чем по уставу.
– По уставу?
– Агент такой-то, агент сякой-то… Терпеть не могу.
Гарсиа скрестил руки на груди.
– Мне известно, что у вас были кое-какие сложности в личной жизни.
– Вот уж не думала, что они вас и на этот счет просветят.
Он же продолжал, не обращая внимания на ее колкость:
– И еще мне известно, что у вас были кое-какие профессиональные спорные моменты.
– «Спорные моменты»… Неплохо…
Вздохнув, Гарсиа распрямил руки и несколько секунд ничего не говорил. Рев скутера, мчавшегося по реке, заполонил всю округу. Новый босс прошелся обеими руками по волосам, вновь скрестил руки и взглянул на Бернадетт:
– У вас есть особый дар. Я к нему отношусь с уважением.
Она уже крепко себе навредила своим длинным языком, а потому решила, что может идти напролом.
– Тогда почему меня изолировали в бункере в Сент-Поле? Почему мне нельзя играть с другими ребятишками в Миннеаполисе? Боятся, что я заражу весь класс? Что я их всех перепугаю? Или, может, идеи им внушу? Те, что не укладываются в каноны учебников, по которым в Квонтико готовят агентов ФБР. Уж не потому ли и Грид в Сент-Поле оказался? Он тоже вас пугает? Какой же у него «особый дар»?
– Господи Иисусе! К вам это не имеет отношения, понятно? У нас с помещениями беда – как и у любого другого федерального ведомства в любом городе страны. Всякого новобранца в Конторе всегда посылают в Сент-Пол. Как только у нас появится парочка пустых столов – переводы, пенсия, да что угодно, – можете перебираться за реку. Присоединяйтесь к остальным обитателям дурдома на Вашингтон-авеню. И тогда я очередного новичка отправлю в подвал. Только вот что я вам скажу. Есть у меня ребята – из лучших, – которые предпочитают оказаться ссыльными в местное отделение Сент-Пола. Грид – из таких. Он в Сент-Поле навечно. Нравится ему там.
– Подвал нравится? – недоверчиво переспросила Бернадетт.
– Он предпочитает быть подальше от «ног», – сказал он, имея в виду начальника оперативной группы. – Правда, есть еще и засранцы-«замноги» вроде меня.
Она подняла руки вверх, показывая, что сдается.
– Подвал – чудесно. Сент-Пол – здорово. Все здорово. Извините, что распустила язык.
– Перевод – никакое не наказание. Я, леди, посылал на вас запрос.
Даже не пытаясь скрыть недоверия, Бернадетт скрестила руки на груди.
– Зачем?
– А та ячейка «Аль-Каиды», которую вы выкурили из норы в Сент-Луисе? Ваша работа во время заварухи с законом об инвестировании полученных от рэкета капиталов в Батон-Руж, серийный грабитель банков в Новом Орлеане?
– Последний – работа моего напарника.
– Чушь собачья, – отмахнулся Гарсиа. – Я навел справки. Дело было ваше – целиком и полностью. Вам не нравится принимать похвалы, верно?
– Некоторые из моих коллег сказали бы, что чересчур многое в моей работе зависит от… – Бернадетт запнулась, подыскивая верное слово, – наития.
– Профессиональная зависть.
– Да и начальство моих методов не одобряло.
– Подтверждение – в результатах, а у вас результаты отменные. – Он умолк на миг, а потом добавил: – По большей части.
Последние три слова заставили ее сжаться. «По большей части». Такую оценку он прибавил, давая ей понять, насколько осведомлен о ее прошлых неудачах, случаях, когда она, пытаясь воспользоваться своим видением, тянула пустышки или срывала дела, неверно трактуя увиденное.
– Спасибо за добрые слова, – сухо поблагодарила Бернадетт. – В самом деле. Подвал в Сент-Поле – очень здорово. Черт! Управление в Миннеаполисе работает на обе Дакоты. Могла ведь и оказаться в каком-нибудь задрипанном подвале в Миноте.[6]
– Ну и норов! – вздохнул Гарсиа.
По изгибу дороги прогрохотала санитарная тележка, за которой спешили четверо мужчин.
– Можно забирать? – спросил кто-то из медиков.
– В полном вашем распоряжении, – ответил Гарсиа.
Они с Бернадетт сошли с дороги, пропуская тележку, потом вернулись на дорогу и продолжили путь.
– Подыскали себе приличное место для жилья?
– Купила кондо.[7]Чердак в Нижнем городе.
– Так вам можно скатываться с постели и прямо шагать на работу.
– В пяти минутах, – кивнула она.
– Вы бегаете? Вдоль реки есть чудесные дорожки.
– А как насчет грунтовых дорожек поближе к городу? У меня мотоцикл.
– Я замечал мотоциклистов в центре городка, у реки. В этом заповеднике, если на то пошло, тоже полно мотоциклов.
– Только не таких, как мой, – широко улыбнулась Бернадетт. – Ладно, спасибо. Соображу как-нибудь, сориентируюсь, что где. – Помолчав, она спросила: – В центре еще сохранились церкви?
– Три костела. Есть храмы и других конфессий.
– Костел подойдет.
Они вышли к месту, где обычно устраивались пикники, и затем увидели автостоянку. Половина полицейских и все катера скрылись, санитары уехали, братья Ванг отправились домой. Полицейский фургон для выездов на происшествия все еще стоял на месте, но вокруг него не было заметно никакого движения. К дверце труповозки медэкспертизы привалился водитель, молодой парень. Над головами застрекотал вертолет с журналистами.
– Пожаловали, – процедил Гарсиа, устремляя глаза к небу.
– Кто у нас отвечает за связи с общественностью?
– Не трудитесь втягивать его в это дело. Пусть отдувается человек из полиции.
– А как насчет нашей группы по оценке улик? – спросила она.
– Следователи из Сент-Пола обо всем позаботятся. Если им понадобится наша помощь – они о ней попросят.
Бернадетт остановилась в нескольких шагах от труповозки.
