Джоди почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки, а на лбу выступила холодная испарина. Где-то глубоко в подсознании возникла какая-то неясная тревога.
Нет, не тревога, а воспоминание.
Это неожиданное волнение было вызвано не последним приступом смеха, а внезапной близостью Коррин. Джоди ощущала на шее ее дыхание. Темнота, холод, гнетущая тишина, царящая в этом необъятном, продуваемом всеми ветрами пространстве.
И вдруг воспоминания нахлынули потоком. Это было похоже на внезапный сильный удар. Удар кулаком между лопатками.
У нее в голове вихрем пронеслась какая-то невероятная смесь образов и картинок. Казалось, что ее память представляла собой киноленту, которую разорвали на куски, а потом склеили в произвольном порядке.
Розовые сандалии на платформе.
Мужское лицо. Длинные волосы, серьга в ухе, щербатый рот.
От смеха тяжело дышать.
Кто-то бежит по гравию.
Чьи-то шершавые руки на ее лице.
Кровь на ее руках. На ее одежде.
Очень много крови. Очень много…
3
Джоди поднесла руки к лицу. Так близко, чтобы рассмотреть свои ладони и пальцы. Нет, сейчас на них нет крови. Она тряхнула головой и сделала глубокий вдох, чувствуя, как легкие наполняются воздухом. Потом она выдохнула и снова сделала глубокий вход. Она содрогнулась от ужаса, вспомнив о том, как все это было, и даже успела подсчитать, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз переживала нечто подобное. Прошло прочти четыре года.
«Все это уже в прошлом, Джоди. Это только воспоминания. Давние воспоминания», — сказала она себе. Однако ей было очень тяжело пробиться сквозь весь этот страх и услышать себя.
Коррин отстранилась от нее, все еще продолжая смеяться.
— Куда мы пойдем? — спросила она.
— Куда-нибудь подальше отсюда. Пошли, — сказала Джоди. Схватив Коррин за руку, она попыталась подтащить подругу к покрытой гравием обочине.
— Нет, — сказала Коррин, вырвав у Джоди свою руку. — Что значит «пошли»? Нам некуда идти. Куда мы денем наш багаж?
Черт, еще и багаж. Джоди совсем забыла о нем.
— Хорошо, мы возьмем его с собой, — сказала она и, схватив сумку, лежавшую прямо у ее ног, перекинула ее через плечо.
Потом она взяла сумку-холодильник, доверху набитую продуктами, и перекинула ее через второе плечо. Страх сделал ее неимоверно сильной. Она чувствовала себя суперженщиной, способной горы перевернуть. Она схватила еще две сумки и одну их них попыталась всунуть в руки Коррин.
— Вот, возьми это, и пойдем, — сказала она.
Коррин попятилась назад.
— Нет, я никуда не пойду. Здесь везде сплошная темень. Какая разница, где мы будем стоять? Не понимаю, зачем я должна тащиться по этой дороге в своих новых полусапожках в другое, такое же темное место, — сказала она.
Джоди слышала, как гулко стучит ее сердце. Она ощутила легкое покалывание на кончиках пальцев. Ей казалось, что адреналин, бурливший в ее крови, готов выплеснуться наружу, прорвавшись сквозь кожу. Всего лишь воспоминания… Очень давние воспоминания. Это случилось еще до того, как у нее родились дети. До того, как она поступила в университет. С тех пор прошла целая жизнь. Нужно взять себя в руки и успокоиться.
Она сделала глубокий вдох, заполнив воздухом легкие. Сбросив с плеча сумку на колесиках, Джоди оперлась об нее руками. Да, она слишком взволнована. От страха ее сердце трепещет в груди, как овечий хвост. Все-таки это плохое место. Здесь нельзя долго стоять. И ей, черт возьми, хочется убраться отсюда.
Она постаралась придать своему голосу больше спокойствия и уверенности.
— Оставаясь здесь, мы нарушаем самое главное правило самозащиты. Нам нужно было раньше подумать об этом. Смотри, — сказала она и, повернувшись направо, указала рукой на вершину холма, а потом, повернувшись налево, указала на то место, где дорога делала крутой поворот и уже не были видны маркировочные линии. — Если мы будем стоять где-то между холмом и поворотом дороги, нас вообще не будет видно. Там по обеим сторонам дороги кусты. К тому же в этой непроглядной темноте мы даже друг друга не можем разглядеть.
— Но…
— Неужели ты не понимаешь очевидного? Мы должны стоять у обочины для того, чтобы таксист нас заметил. Но увидеть, какая машина едет по дороге, такси или не такси, мы сможем только тогда, когда она подъедет к нам. А вдруг какой-нибудь ненормальный, увидев нас, захочет, так сказать, устроить себе бесплатное развлечение и столкнет нас дороги или, того хуже, затащит нас в свою машину? И если в этот момент здесь не будет проезжать еще какая-нибудь машина (а это маловероятно, потому что за полчаса мы здесь видели только две), никто не узнает, где мы и что с нами случилось. Мы будем умирать в грязи, а таксист спокойно проедет мимо. Нам нужно найти более безопасное место.
— Успокойся, Джоди. Я знаю, что в школе ты преподаешь самооборону и основы безопасности жизни. Ты каждый день несколько часов подряд рассказываешь о том, как нужно защищать себя, и поэтому тебе опасность мерещится буквально за каждым кустом, — сказала Коррин. Она по-прежнему стояла на месте.
Шутливый тон Коррин обидел Джоди, и она недовольно поджала губы. Уроки самозащиты ввели в школьную программу не просто как некую забавную альтернативу урокам физкультуры. Она хочет помочь своим ученикам. Хочет научить их тому, чему ей самой пришлось научиться восемнадцать лет назад.
— Нужно пользоваться тем, что знаешь и умеешь, не так ли? — сказала она.
Коррин покачала головой.
— Да, ты права. Это не самое лучшее место для того, чтобы ждать такси, но лучше уж стоять здесь, чем бродить в этой кромешной темноте, — сказала она.
— Нет, не лучше. Здесь темно и очень страшно. Это очень опасное место. Лучше что-нибудь делать, чем изнывать от безделья. Идти вперед — это лучше, чем стоять на одном месте. Я хочу пойти в сторону Болд Хилл, и ты пойдешь со мной. Я не оставлю тебя одну, — сказала Джоди. Она больше никогда не повторит этой ошибки. — Ну же, шевелись! — воскликнула она. Уловив в своем голосе нотки раздражения (поздно, конечно, она это заметила), Джоди сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Кроме того, двигаясь, мы согреемся и, может быть, даже сможем найти место, где телефон поймает сеть. Если ты не пойдешь, я уложу тебя на дорогу, возьмусь руками за твои новые сапожки и потащу за собой. Ты знаешь, что у меня на это хватит сил. Прошу тебя, Коррин, пойдем.
— Хорошо, хорошо, я пойду с тобой, если уж ты так просишь, — вздохнув, сказала Коррин. — Но если что-нибудь случится с моими сапогами, ты купишь мне новые.
Джоди передала ей сумку.
— Спасибо тебе, — сказала она. — Только прошу тебя, шагай очень аккуратно, потому что я не смогу купить тебе новую пару сапог. Мне это не по карману.
