После небольшой паузы на его губах медленно расплылась улыбка.
— Иди сюда, — сказал он, приглашая меня сесть рядом с ним на садовые качели. Когда я села, достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло, он развернул плед, накрыл нас обоих, и мы некоторое время сидели в приятной тишине.
— Ты это сделаешь? — наконец спросила я.
— Сделаю, что?
— Бросишь учёбу.
Он глубоко выдохнул.
— Не знаю. Хочу, но все считают, что мне не стоит этого делать. Так что, наверное, я просто продам технологию…
— А я считаю, что стоит.
Он удивлённо посмотрел на меня.
— Считаешь?
— Я думаю тебе следует бросить учёбу.
— Неужели?
— Ага.
— Ну и ну!
— Почему ты выглядишь таким довольным?
— Ничего не могу с собой поделать, — от его улыбки у меня перехватило дыхание. — Маленькая Джейми Малек, которая всегда была такой образцовой, живущей по учебнику, с первого класса готовилась к поступлению в медицинский, теперь говорит мне пустить под откос всю мою жизнь. Это вызывает у меня смешанные чувства.
Я закатила глаза.
— Я думаю, тебе стоит немного подкорректировать план. Возьми лучше академотпуск, а не бросай учёбу совсем. Может, установи себе крайний срок — если ты не сможешь вывести технологию на рынок к определённой дате, ты вернёшься в колледж. Но… не бросай это дело. Идея хорошая и продукт отличный. И это твоя технология. Ты не должен продавать её, если не хочешь.
И снова эта его улыбка, словно с рекламного плаката зубной пасты: идеальная, радостная и полная надежд. Мальчишеская.
— Да?
Я кивнула.
— Вообще-то у меня есть кое-какие сбережения. В основном то, что оставила мне бабушка. И они просто лежат, пылятся и обесцениваются из-за инфляции, поэтому…
— Джейми. Нет.
— Да.
— У меня есть финансовые спонсоры. Мне не нужно…
— Знаю, что не нужно. Я прошу тебя дать мне возможность вложиться в твой проект. Я бы предпочла поддержать того, в кого верю, кого знаю и о ком забочусь, чем…
— Мы едва виделись в последние несколько лет…
— Верно, но я знаю тебя. Всегда знала. Ты ведь понимаешь?
Он понимал. В этом я была уверена. Я почти физически ощущала это по тому, как внезапно напряглось его тело.
— Оставь деньги себе, — сказал он низким голосом, после долгого молчания. Он нащупал моё колено под пледом и сжал его, посылая мурашки вверх по бедру и по всему моему телу. — И позволь мне пригласить тебя на свидание.
Без задней мысли всё моё тело закричало: «Да». Я закрыла глаза, проглотила этот слог и постаралась придать голосу весёлую интонацию.
— Ты что, решил заняться благотворительностью в доме престарелых?
— Между нами всего два года разницы, Джейми.
— Двадцать один и девятнадцать — большая разница.
— Да, конечно. Ты мне в матери годишься. Позволь мне всё равно пригласить тебя на свидание.
— Марк. Ты живёшь в Бостоне, — ответила я вместо «Нет».
— Это ненадолго. А ты собираешься в медицинскую школу в Беркли…
— Меня ещё не приняли.
— Брось, Джейми. Я знаю тебя так же хорошо, как и ты меня. Ты будешь учиться в Беркли на медика, а я, если возьму академ, то, скорее всего, перееду на Западное побережье. В район залива. Вот где всё и происходит. И там будешь ты.
Он всё такой же упрямый. Непреклонный. Сосредоточенный только на одном.
Из-за этого мне захотелось наклониться к нему. Попросить поцелуй. Или поцеловать его самой. Но…
— Вообще-то у меня есть парень.
— Отлично. Он может идти на хер.
— Марк.
— Нет, я серьёзно. Как его зовут?
— Шейн.
— Шейн может идти на хер.
Я ничего не смогла поделать и рассмеялась. Немного возненавидев себя за это.
— Послушай, Джейми, встречайся с нами двумя. Я не против. А потом выберешь того, кто лучше.
Я фыркнула.
— Ты, кажется, слишком уверен, что я выберу тебя.
— О, дорогая. Так и есть, — он наклонился ближе, и моё сердце готово было выскочить из груди. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Его широко раскрытая ладонь скользила по внутренней стороне моего бедра. Жар пробегал по моему позвоночнику. — Я позабочусь об этом.
— Я… Я не могу, Марк.
Мне пришлось буквально оттолкнуть себя от него. Я отодвинулась к краю качели, потому что, возможно, я и не могла, но я очень, очень хотела.
Наступила долгое молчание. Потом он тяжело вздохнул, кивнул и сказал:
— В любому случае, это было неправильно. План был не такой. Нужно придерживаться его.
Я моргнула в замешательстве.
— Какого плана?
— Дело в том, что ты идеальна, Джейми. Просто потрясающая — всегда такой была. А я всегда был тобой очарован. И мне кажется, я ещё не дорос до твоего уровня. Я хочу быть достойным тебя.
— Я… не понимаю.
— Я твёрдо намерен добиться своего. Создам компанию и успешно выведу технологию на рынок, — его улыбка была полна решимости. — И как только стану достоин этого, я попрошу у тебя ещё один шанс.
— Марк, я… Нет. Я не идеальна. Отнюдь нет. — Я покачала головой, вспоминая глубокую депрессию, в которую впала на втором курсе, то одиночество и тревогу, которые я иногда испытывала, и постоянные сомнения в том, достаточно ли я хороша, чтобы стать врачом. Вспомнила, как после многих лет, когда меня оставляли, мне стало почти невозможно доверять людям и надеяться, что они останутся рядом. Даже с Табитой мы уже не были так близки, как прежде, и, несмотря на все мои усилия, наша связь, казалось, слабела с каждым годом. — Твоё представление обо мне… Я уже не та девушка, на которую ты когда-то… — «Запал», я не стала заканчивать фразу. Но он понял.
— Ничего страшного, Джейми. Поскольку я тоже уже не тот парень, который провёл большую часть своей жизни, будучи влюблённым в тебя.
Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Я наблюдала, как Марк поднялся, накрыл своей половиной пледа мои колени, и добавил тихим шёпотом:
— И, как бы там ни было, ты по-прежнему самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел.
Он наклонился, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на моей раскрасневшейся щеке, и ушёл обратно в дом.
Четыре года спустя Марк Эван Комптон был на обложке «Форбс».
А пять лет спустя всё пошло наперекосяк.
Глава 3
— Джейми, ты в порядке?
Я сижу, обхватив колени, на одном конце дивана, как можно дальше от того места, где сидит Марк, пытаясь игнорировать вой бури, который стал пугающе громким, а также устрашающий треск веток деревьев под напором ветра.
Я пытаюсь отвлечься, разглядывая красиво освещённую рождественскую ёлку, украшенную в том же классическом стиле, который предпочитала мама
