набор директив, строго индивидуальный для каждого корабля. В зависимости от класса, должности, статуса, водоизмещения, наконец. К примеру, если для Конго директива «избегать сопутствующих потерь» одна из обязательных при планировании любой операции, то для Симакадзе это «избегание» проходит по разряду «Ах, да, там ещё вроде людей особо крошить не нужно». А для Акаси вообще на первом месте стоит «поддержание боеспособности флота», про то, что человеков миллионами убивать нельзя, ремонтница разве что слышала. Да и то мельком.
Но это ещё цветочки, в качестве ягодок — у нас тут, оказывается, культ личности, куда там сталинскому! Вот помнится, кто-то из Луев ляпнул: «Государство — это я», сумничал типа. Но тот-то просто, ради пафоса, а вот если Конго скажет: «Флот — это я», то будет не пафос, а самая что ни на есть реальность. Поскольку в Тумане флагман — это основа всего флота — центральный узел, модератор, главный администратор… а заодно ещё и верховное божество. К слову, последнее определение наиболее близко. И дело не в том, что та же Конго у нас воплощение богини — всевидящей и всекарающей — а в том, что флагман самой своей личностью, характером и мировоззрением прямо влияет на личности, характеры и мировоззрение кораблей своего флота. При первом взгляде это не сильно заметно — ну, в самом деле, что общего у холодно-надменной Конго и застенчивой Тикумы? — но если чуть глубже… Достаточно вспомнить, как мы на берегу по рынку ходили. Я тогда чуть сигаретой не подавился, увидев у девчонки столь знакомый наклон головы, холодно-бесстрастный взгляд, и даже не презрение, а просто-напросто полное равнодушие к «бесполезным приматам».
Отсюда возникает невольный вопрос: какого чёрта при подобной «религиозности» у нас на флоте такой бардак?! Одна западает на лолишлюпку и дезертирует, вторая сбегает, капитана себе искать, а сразу двое переворот устроить пытаются? И почему бардак только у нас? Вон, на Первом восточном — тишина, покой, никто не влюбляется, не сбегает, на начальство не кидается…
Ответ убил меня своей простотой. Как объяснила Симакадзе: «Конго и Хьюга… они разные, совсем». Вот так. То есть, у нас же божество сменилось, отсюда шатания и разброд. Причём, чем выше ранг (и, соответственно, вычислительные мощности), тем шатаний больше. Горе от ума, короче.
Уф, ладно, пожалуй на сегодня надо заканчивать, а то завтра с Хьюгой ещё общаться, которая мне стопроцентно километр нервов вымотает. Просто так, чисто из любви к искусству.
Выбравшись из кресла, я потянулся, разминая плечи и, выудив из кармана пачку сигарет — чёрт, опять кончаются — отошёл к окну, кивнув сидящей в соседнем кресле девчонке:
— Сим, открой пожалуйста. Ага, спасибо. Кстати, спросить забыл, та четвёрка «помощниц» твоих из какой эскадры? А то как-то очень уж шустро они разбежались, даже сигилы рассмотреть не успел.
Симакадзе виновато шмыгнула носиком, завиляла взглядом… На тему недавнего происшествия мы с ней поговорили. С высоты своего нынешнего статуса я ей девчонке объяснил, как мог, что взаимовыручка — это, конечно, правильно и хорошо, но устраивать разборки «организованной толпой»… На губу попадают за куда меньшее. И нет, «она первая начала» — это не аргумент, а жалкая отговорка.
— Из 3-й Патрульной, — наконец, тихо пробормотала Сима.
Хм… Я чуть озадаченно потёр переносицу. У нас ещё и 3-я Патрульная есть? Надо же. 1-я — это Восточно-Китайское и Жёлтое моря, 2-я — Филипинское море и берега Японии… а 3-я тогда где обитает?
— И где их зона ответственности?
— Японское море.
— В смысле? Япония же в зоне 2-й Патрульной.
— 2-я патрулирует восточное побережье Японии.
— А 3-я, получается, западное, — сообразил я.
— Да, — кивнула Сима. — Западное побережье Японии и побережье материка.
— Материка?! — У меня сигарета изо рта вывалилась.
Лихорадочно активировав имплант, я оторопело уставился на карту, ощущая себя персонажем старинного анекдота — на третий день заточения Зоркий Глаз заметил, что в камере нет одной стены. Твою ж мать, а! Японское море, кроме самой Японии омывает ещё и Корею, и… внезапно!.. нехилый такой кусок Российской Федерации! Владивосток, Сахалин… да там пара тысяч километров береговой черты! Вот же… Нет, ну… Да как так-то?!
Из ступора меня вывел встревоженный голос Симакадзе:
— Виктор?!
— А? Что? — с силой растерев лицо, я доковылял до кресла и, упав в него, мотнул головой. — Извини, я… Ничего… Всё нормально.
Оказывается, до России рукой подать! Два-три часа и… А что «и»? И дома? На родине? Так… моя Родина в том мире осталась. Родные, близкие, просто знакомые… все там. А здесь…
— Виктор!
— Всё норм… — подняв голову, я обнаружил перед собой уже два обеспокоенных личика. Симино во плоти и Акасино на голоэкране. — Э-ээ… дамы?
— Так, дай-ка мне доступ, — потребовала ремонтница.
— Да всё нормально, говорю же, — попробовал отмахнуться я. — Чего вы…
— Доступ! — безапелляционно перебила Акаси. — Или я вызываю флагмана!
— Стоп, стоп, не надо флагмана, — сдался я, торопливо открывая ремонтнице прямой канал к импланту.
Изучив полученные данные, Акаси похмурилась, задумчиво покусала губы, наконец, прожгла меня полным подозрений взглядом:
— Показатели чего прыгают?
— Да фиг знает, переволновался, наверное, — с самым невинным видом пожал я плечами. — У людей бывает. Сейчас же не прыгают, значит, всё нормально.
— Нормально у него… — проворчала Акаси, по-прежнему не сводя с меня подозрительного взгляда, но, видимо не найдя к чему придраться, нехотя кивнула: — Ладно, через двенадцать часов вот эти тесты делаешь и результат мне!
— Йес, мэм, — шутовски вскинув два пальца к виску, отрапортовал я.
Окинув меня напоследок ещё одним подозрительным взглядом, Акаси отключилась.
Уф, пронесло. Легко отделался.
— Сим, ну и зачем было Акаси вызывать? — укоризненно посмотрел я на эсминку.
— Я думала, у тебя системный сбой, — виновато пробормотала та.
— Ох, Сима… — покачав головой, я легонько щёлкнул испуганно ойкнувшую девчонку по симпатичному носику. Ну в самом деле, глупо же сердиться на то, что за тебя переживают. — Устал просто. Сколько нам ещё до Иводзимы?
— Шесть часов двадцать четыре минуты. Но я могу сбавить ход.
— Ага, рассчитай так, чтобы часиков через… девять, — я не удержавшись, протяжно зевнул. — Высплюсь хоть. А то Хьюга куда хуже Акаси.
— Почему?! — удивлённо округлила глаза девчонка.
— Потому что Хьюга не эксцентричная, она стервозная.
Махнув
