хрен потом снова найдём это место.
Но и откладывать смену класса не хотелось. Очень уж крутые статы у этого камешка, хочу поскорее испытать их в действии. А то что-то я засиделся с одним классом.
Я ещё раз глянул на фанатиков: стоят, не рыпаются.
— Вот что, — сказал я. — Я переткну камни прямо здесь, прямо сейчас. А вы охраняйте меня на случай, если эти фанатики вдруг активизируются.
И вогнал камень культиста себе в грудь.
Было больно, но вполне терпимо. Организм всё сильнее адаптируется. Сменим камень раз десять, и вообще перестанем что-либо ощущать.
Но вместо боли было кое-что другое — дискомфорт от проклятия. Всё же этот камень намного мощнее предыдущего. И поверьте, это совсем не то же самое, что поглощать дебаффы. Тут ты впускаешь проклятие в само своё естество, позволяешь ему смешаться с твоими магическими каналами. Жуть такая, что не передать словами.
Наконец пытка закончилась, и камень надёжно закрепился внутри меня. Я встал и подвигал руками. Тело стало непривычно слабым, а латы резко потяжелели.
Зато я ощутил небывалую ментальную силу. Нет, перемножать в уме трёхзначные числа я всё ещё не могу. Эта сила немного другая — сила повелевания магией.
Также я ощутил витающие вокруг магические потоки. Намного яснее, чем с камнем зверя. Похоже, это та самая магическая чуйка, о которой говорили Катя и Колян. И распространяться она должна на любую магию, не только на проклятую.
Ну и интерфейс. Как и говорила Катя, с магическим камнем я начал видеть свой объём маны. Показан он был в виде классической голубой полоски и цифры 180. И это ещё не всё. Когда я сосредоточил взгляд на цифре, выплыла подробная выписка:
10 от изначального значения параметра «дух».
140 от бонусного значения параметра «дух».
30 от экипировки.
Я поспешил снять с себя латы, которые теперь ощутимо сковывали движения, и надел мантию культиста.
— Ну чё, теперь-то валим? — нетерпеливо проговорил Серёга.
Я посмотрел на сектантов. Они всё так же нерешительно мялись в сторонке и не знали, как реагировать на мои действия.
Помнится, изначально я планировал наладить с ними контакт и вытянуть информацию. Может, ещё не поздно? Они все выглядят мелкими сошками, и осведомлённость у них должна быть примерно одинаковая. Взять любого в плен и допросить на базе.
Я двинулся навстречу толпе. Сектанты испуганно сжались и попятились назад.
— Стоять на месте! — рявкнул я.
Даже не зная языка, они меня поняли и замерли. Я осмотрел передний ряд. Лица скрыты балахонами, но рост и телосложение всё равно видны. Вот этот, низкорослый и худой. Я подошёл к сектанту и сорвал с головы капюшон. Как я и думал, это оказалась девушка. Схватив её за шиворот, я оттащил её к своему отряду.
— Чё эт ты делаешь, Андрюх? — спросил Серёга.
— Это наша пленница, — сказал я. — Допросим её на базе.
— Андрей, — обратилась ко мне Катя. — Ты ведь выбирал наугад? И то, что она оказалась молодой стройной девушкой — это чистая случайность?
— Нет, Катя, никакая это не случайность. Нам нужен тот, кто будет самым сговорчивым. И уж прости мой сексизм, но в среднем по цеху молодые девушки более пугливые, чем взрослые мужики. Поэтому я и выбрал её.
— А с остальными чё будем делать? — спросил Серёга, кивнув на толпу.
Я посмотрел на них. Потом на столбы с трупами. Отдельно задержал взгляд на двух детских трупиках. Затем снова посмотрел на сектантов. И сказал:
— УБИТЬ НАХУЙ.
Задавать вопросов напарники не стали. Подошли к толпе фанатиков и начали их мочить. Четверых зарубили Катя с Серёгой, ещё одного сжёг заживо Колян. Сектанты испуганно вопили, но не оказывали сопротивления и не пытались сбежать.
А затем напарники остановились. И я понимал, почему. Хоть это и сборище конченых ублюдков, но казнить тех, кто не оказывает сопротивления — это совсем не то же самое, что побеждать врагов в бою. Моральные блокировки, чтоб их.
Пожалуй, взять на себя грязную работу должен я, как лидер. Я скастовал лайф-дрейн и выпил жизнь из первого фанатика. Затем из второго. Затем из третьего. Один за другим они валились на землю, а я убивал и убивал. И, представьте себе, не испытывал ни капли жалости. Поклоняетесь богине смерти? Ну так к ней и отправляйтесь!
На очередном фанатике заклинание вдруг не сработало, а я почувствовал головокружение.
Запас маны: 2/180.
Но это легко решается. Я осмотрел толпу, выделил одну фигуру с посохом и применил мана-дрейн. Голубой канал соединил меня с варлоком, и вся его мана перетекла в меня. Примерно 50 ед. Мало. Я выпил ещё одного, восстановив ману до 102 ед.
А затем продолжил убивать. Минус один. Минус два. Минус три. Сдохните, мрази. Ощутите себя теми бедолагами, привязанными к столбам.
— Андрей, остановись! — взмолилась Катя.
— Зачем? Я же ещё не всех убил, — ответил я и скастовал очередной лайф-дрейн.
Наконец в сектантах проснулся инстинкт самосохранения, и они начали шевелиться. Кто-то что-то выкрикнул, остальные обнажили оружие и бросились на меня. Один даже успел резануть меня мечом, но я схватил его рукой за лицо и запустил лайф-дрейн прямо в черепушку. Рана мгновенно затянулась, а сектант иссох и свалился мне под ноги. Следующий.
Напарники тоже зашевелились. Теперь, когда сектанты оказали сопротивление, убивать стало легче (как бы странно это ни звучало).
Но эффективнее всех всё равно работал я, повторяя простую комбинацию: убивал ублюдков лайф-дрейном, восполнял ману мана-дрейном и убивал дальше.
Ещё минута, и мы полностью зачистили поляну. Перед нами лежала целая гора из трупов.
— Пиздец… — пробормотал Серёга.
— Не пиздец, а справедливость, — ответил я.
— Андрей, так было нельзя! — сказала Катя.
— А как можно? — спросил я. — Оставить их в живых? Как думаешь, сколько ещё мирных людей они бы принесли в жертву? Вы ведь тоже давно поняли, что местные жители — никакие не нпс.
Больше Катя ничего не сказала. Разве что как-то странно на меня смотрела. Ну да не важно. Важнее то, что из культистов полезли духовные камни. Не из всех: видимо, шанс дропа с них был не 100%. Всего я насчитал четыре камня чернокнижника, три воина и два витязя. Теперь понятно, почему одни мечники казались сильнее и жирнее других.
Экипировка сюрпризов не преподнесла: стальные мечи, кожаные и иногда кольчужные доспехи.
