Ляо более чем красноречиво указывало на его свойства.
Выходит, в том бутыле плескалось не только вино с горы Хуашань, но и местная сыворотка правды!
Однако куда больше меня удивило не это, а то, что Чень Сифень в кои-то веки решила явить себя с лучшей стороны и сознаться в совершенном злодеянии. В этот момент я даже немного проникся этой женщиной — как-никак признать свою ошибку и понести за неё наказание мог далеко не каждый. А она взяла и смогла…
— Его отравил тот юноша из Мудан! — внезапно указала на меня пальцем наставница Эмэй.
Ну вот, а я уж было поверил в её благие намерения. Всё же правильно в качалке говорят: старого лифтёра новым трюкам не научишь. Эта дамочка, как была стервой, так ей и осталась…
— ЭТО ПРАВДА⁈ — грозный взгляд патриарха Лао перекочевал с трясущегося сына на мою скромную персону.
— Чистая правда! — ответила за меня неугомонная Чень Сифень. — Мои ученицы видели, как этот подлый негодяй вручил юному господину Ляо бутыль Хуашаньского вина! Уверена, там был яд!
— Да, я тоже видел!
— И я!
— Точно было такое! — стали один за другим доноситься голоса из толпы.
Свидетелей нашего с Ляо разговора было немало, и теперь каждый из них считал своим долгом высказаться на этот счёт.
Вот ведь глазастые утырки!
— СЫН, ЭТО ПРАВДА? — всё ещё не сводя с меня грозного взгляда, уточнил патриарх Лао.
— Да, отец, как и то, что я люблю тебя…!
— ДА ЗАМОЛЧИ ТЫ НАКОНЕЦ!!! — рыкнул на любвеобильного сынишку патриарх клана.
Теперь в его взгляде, направленном на меня, плескалась не только всеобъемлющая ярость, но и желание смерти. Моей смерти! Причём желание не затаённое, а явное, готовое вот-вот вырваться наружу.
Ну а через секунду произошло то,чего я никак не мог ожидать. Отец Ляо вдруг «растворился» в золотом сиянии и падающей кометой устремился к арене!
Скорость патриарха была так велика, что опомнился я лишь тогда, когда тонкая ладонь потянулась к моему лицу. Тут-то я и понял: запахло жаренным. Шутки кончились. Теперь на кону стоит моя жизнь.
В одно мгновение ци в моём даньтяне встала на дыбы, словно разгневанная кошка. Я чувствовал, как меридианы правой руки наполняются жизненной силой, а ладонь стремительно тяжелеет…
— Глава Ляо, не думаю, что это хорошая идея, — раздался рядом тихий, но полный угрозы голос.
Рука патриарха больше не двигалась. Она зависла в воздухе, не в силах совладать с внезапно возникшей на её пути преградой. Этой преградой стали ножны чужого меча.
— Глава Ляо, я не могу позволить вам трогать ученика моей секты, — ещё более твёрдо заявил взявшийся словно из ниоткуда мастер Шень. Именно его меч стал непреодолимой стеной на пути карающей длани разгневанного патриарха.
— ОН НАРУШИЛ ПРАВИЛА АЛЬЯНСА МУРИМ! ИСПОЛЬЗОВАЛ ЯД! ОТРАВИЛ МОЕГО СЫНА! У ТЕБЯ НЕТ ПРАВА СТОЯТЬ НА МОЁМ ПУТИ!
— Это всего лишь слова наставницы Чень Сифень и нескольких зевак. Никто из них не мог знать наверняка, что в вине находится яд. Только если они сами его туда не подмешали, — сказав это, слепой мастер улыбнулся уголками рта и обратил свой невидящий взор на зрительские трибуны, точнее, на стоящую там в окружении послушниц наставницу Чень Сифен. — Я ведь всё верно говорю, наставница Чень?
— Нет, мастер Шень, доказательств более чем достаточно, — словно бы с издёвкой ответила наставница. — Добрые люди Небесного кряжа видели все своими глазами! К тому же кому, как не вам, карающей длани Мудан, знать простую истину: всегда ищи того, кому выгодно. От отравления юного господина выигрывает лишь ваш ученик, и никто более. Вам просто стоит признать очевидное: испугавшись честной хватки, ваш ученик пошёл по пути отравителя. Будь я на вашем месте, то никогда не стала бы выгораживать провинившегося ученика.
— Я запомню эти слова. И надеюсь, вы останетесь им верны, если подобный случай коснётся кого-то из ваших подопечных, — с ледяным спокойствием ответил Шень.
— Запоминайте сколько угодно. Мои подопечные, в отличие от ваших, никогда бы не опустились до такой низости, — с презрением парировала слова слепого мастера Чень Сифень.
— Надеюсь на это. Однако как я и сказал ранее, слова без доказательств — лишь тлен. Я требую, чтобы юный господин Ляо предоставил нам ту бутыль вина, чтобы мы могли лично убедиться в правдивости обвинений.
Услышав своё имя, юный Ляо испуганно кинул и покосился на раздосадованного отца, словно бы спрашивая у того дозволения.
— ПРИНЕСИ, — нехотя произнёс патриарх в ответ на просящий взгляд сына.
Патриарху Жёлтых облаков явно хотелось решить всё здесь и сейчас, однако, судя по всему, даже ему, главе секты, было не так-то просто избавиться от помехи на своём пути. Вспахивающий меч Шень всё ещё стоял перед ним, крепко сжимая ножны цзяня, и угроза от него при этом исходила нешуточная.
Ох, что сейчас будет, — проводил я взглядом убегающего прочь Ху Ляо. Мальчишка явно побежал за той самой бутылкой вина, так что уже совсем скоро меня ждут крепкие неприятности. И даже отговорка о том, что балбес Ху Ляо сам вырвал бутыль из моих рук, меня не спасёт.
Положение казалось безвыходным. Да какой там «казалось» — оно таким и было! Никто ведь не поверит, что ночью ко мне в номер пробрались послушницы эмэй и подкинули туда отравленную бутыль с вином, а затем я сам за каким-то чёртом принёс эту бутыль на арену и чуть ли не собственноручно вручил её своему сопернику.
Со стороны всё это выглядело как несусветная глупость — я это прекрасно понимал. Однако отмотать время назад и исправить собственные ошибки уже не мог. Их нужно было исправлять здесь и сейчас?
Вот только как?
Умные мысли никак не желали приходить в голову. Они и раньше-то были в ней не особо частыми гостями. А теперь, под действием стресса, и подавно.
Хм, а что, если использовать тот самый способ? Помнится, тогда он неплохо так освежил мою голову…
* * *
Чень Сифень ликовала. Лицо наставницы оставалось всё таким же строгим и не предвзятым, однако в душе она радовалась как ребёнок. Её небольшая шалость вдруг переросла в нечто большее. Когда она велела послушницам подбросить мальчишке бутыль вина с подмешанным в неё эликсиром Сокрытой правды, то и подумать не могла, чем это всё обернётся. Она хотела лишь
