виден, скрытый за ближайшими деревьями.
Впереди стояло двое мужчин. Один из них был седой, второй коренастый и с густыми усами, и оба в серых плащах.
— Стой, чужак! Ни шагу больше! — крикнул седой. — Чего ты здесь забыл⁈
Вздохнул и остановился. Я мог бы натравить на них Пал Палыча, но зачем с ними воевать? Видно было, что это простые люди, не представляющие угрозы.
— Я пришёл с миром, — поднял я руки, закинув лук за плечо. — Ищу призрачного стража Драгомира.
Почему-то я потерял след, как только мы оказались в этом мире. Может, страж специально скрыл своё местонахождение, чувствуя какую-то угрозу?
— Не знаем такого, — зарычал усатый. — Ты пошто моего сына напугал⁈
— Даже и в мыслях не было! — крикнул я. — Он испугался моего питомца. Но тот не собирался нападать.
Усатый между тем применил какое-то ментальное заклинание. Я почувствовал, что кто-то залез в голову, но не стал противиться.
— Он говорит правду, — ответил усач. — Ладно, пошли в дом. Только питомцы останутся снаружи.
— Нет, они будут со мной, — возразил я. — Я их контролирую.
— Смотри, чужак. Если что не так… — погрозил мне седой пальцем.
— Отец, остынь. Он не желает нам зла и на мародёра не похож, — осадил его усач.
«Так, теперь слушаем внимательно, — предупредил я своих питомцев. — Ни шагу в сторону. Сидите тихо. Они очень сильно напуганы, по ним видно».
«Да, хозяин, — подтвердила Лея. — Я чувствую их страх. Буду вести себя тихо».
«Я тоже, — ответил Пал Палыч. — И глазами сверкать не буду».
«Вот и славно. Пошли. Нас зовут внутрь», — ответил я.
Усач махнул рукой, и парочка направилась в сторону небольшой тропинки, исчезающей в лесу и ведущей наверх, в сторону дома.
Мимо пробежал паренёк, направляясь в сторону коровы, оставшейся на лугу, и опасливо зыркнул в нашу сторону.
А мы следом за ними.
Двухэтажный дом был собран из брёвен наподобие некоторых домов, которые я видел в лагере Медведевых, когда выбрался из рудника.
Внутри одна большая комната с печью по центру и широкая лестница с перилами, ведущая на второй этаж. По стенам развешаны какие-то амулеты. Судя по их свечению — они защищали от внезапного нападения.
Нас встретили богатым столом. Хозяюшка, Глафира, как мне ее представили, пухленькая розовощёкая жена усача, села чуть поодаль, удивлённо и в то же время настороженно посматривая в мою сторону, а особенно на Лею, которая сидела на плече. Сам усач представился Владиславом, а седой — Никодимом.
Холодец, варёный картофель с зеленью, квашеная капуста и небольшая бутыль с мутной жидкостью. Самогон, не иначе. И ещё маринованные огурцы с помидорами. Вкуснотища просто нереальная. Я ел за обе щёки, запивая ароматным хлебным квасом.
— Ну, давай, Иван, — разливая мутную жидкость по глиняным кружкам, ответил Никодим. — За то, чтобы у тебя получилось найти того. как его…
— Драгомира, — напомнил я.
— Да, вот его самого, — кивнул он. — Вздрогнем.
Мы ударились кружками и я сделал пару глотков. Горло обожгло. Да, точно самогон, причём забористый. Я выдохнул, тут же закусил капустой.
— А можно моему коту тоже налить? — показал я в сторону Пал Палыча улёгшегося неподалёку от белой печи.
— Ах-ха-ха! — громогласно рассмеялся усач. — У тебя кот пьёт самогон⁈
— Ну да, это лавовый кот, — объяснил я. — Ему это нужно для восполнения маны.
— А, ну тогда конечно. Хоть всю бутыль могу ему вылить, — ответил Владислав, ища глазами посуду на большой стенке.
Никодим же нахмурился, что–то вспоминая, но пока молчал. Затем он вышел из-за стола и поднялся на второй этаж.
— А паучиха тоже пьёт самогон? — улыбнулся Владислав, наливая в большую миску Пал Палычу. Тот поднялся на лапы и подошёл, принявшись жадно лакать спиртное.
— Нет, она любит свежее мясо с кровью, — сообщил я.
— Ага, значит и её накормим, — засмеялся усач, и крикнул своей жене: — Глашенька, вчерашнего секача мы принесли с охоты… ты не всё в погреб стащила?
— Не успела всё убрать, треть осталась, — ответила хозяюшка, и, поймав мой взгляд, добродушно улыбнулась.
— Давай угостим питомца? — вопросительно взглянул на нее Вячеслав.
— Да пожалуйста, — ответила Глафира. — Не жалко для дорогих гостей.
— Тогда пойдём, покурим, и я тебя отведу к сараю, — махнул мне Владислав.
Когда мы вышли на улицу, усач закурил самокрутку, протянул мне ещё одну, но я покачал головой.
— Некурящий чтоль? — Владислав покосился на меня. — Ну и правильно. Я вон тоже бросать собираюсь.
Как только он открыл сарай, в нос ударил запах крови. Лея у меня на плече радостно вскрикнула.
— Какой кусок отрезать? Пожирней или филейную часть? — спросил усач, попыхивая самокруткой и прищурившись от сизого дыма.
Пока он говорил, Лея уже накинулась на висевшую на крюке заднюю часть туши, на которой запеклась кровь.
— Ого! — воскликнул Владислав. — Она прямо жрёт! Как в неё всё помещается⁈
Лея уже съела большую часть, громко чавкая и орудуя жвалами.
— Она ведь тоже магический питомец, — улыбнулся я.
Через минуту Лея утолила голод и вернулась ко мне на плечо. После себя она оставила лишь крюк, болтающийся под потолком.
— Охр*неть! — воскликнул усач и потёр глаза, вновь уставившись на голый крюк, затем на пятно крови, которое ещё недавно собралось под ним, но его сейчас не было и в помине. — Прожорливая какая!
«А если я скажу, что не наелась, он сильно удивится?» — услышал я ментальный голосок Леи.
«Думаю, не обязательно это говорить, — сказал я и пообещал: —
