С одной стороны, безумно хотелось домчаться до города в его компании, сидя с ним бок о бок в машине. Но с другой стороны… Не будем же мы выяснять отношения в салоне автомобиля? Это как-то странно. А по дороге обязательно начнутся разговоры…
— Что это ты раскомандовался, Стас?
Я недовольно поджала губы и многозначительно посмотрела вниз, на его руку, всё ещё властно сжимавшую мой локоть. Надеялась, что взглядом заставлю мужчину меня отпустить, но добилась обратного эффекта: ладонь сжалась ещё сильнее. А я уже не могла оторвать глаз от красивой мужской руки — такой сильной, с выпуклыми венами…
— А почему бы мне не командовать? — самодовольно усмехнулся Багрицкий.
Как был наглым мажором, так им и остался!
— А если я откажусь?
— Зачем тебе отказываться, солнышко? — поинтересовался ласково, резко изменив интонацию и тембр голоса. — Не съем же я тебя, Яна. Садись, милая, не упрямься. Прокачу с ветерком.
Багрицкий излучал ослепительное обаяние мачо, наметившего цель. Он не знает, какой секрет я храню. Сейчас я для него всего лишь симпатичная экс-подружка, с которой он бы не отказался снова переспать…
Из «ниссана» возникла фигура водителя. На его лице было написано недоумение.
— Яна Максимовна! — крикнул он. — Так мы едем или нет?
— Езжай, — махнул ему Стас. — Мы за тобой.
Я со вздохом кивнула водителю, разрешая отправиться в путь.
— Так, стоп, — озадаченно взглянул на меня Стас. — Он сказал — Максимовна? Но почему? Насколько я помню, ты — Яна Дмитриевна?
Мужчина придержал меня за талию, когда я забиралась в джип, хотя в этом не было никакой необходимости: это в узкой юбке и на шпильках проблематично залезть в высокий внедорожник, а запрыгнуть на сиденье, когда ты в джинсах и кроссах, совсем нетрудно.
Тёмно-серый автомобиль миновал ворота детдома и выехал на шоссе. Мы лихо обогнали корпоративный «ниссан» уже через минуту.
— Так ты мне объяснишь, Яна? Что это за путаница с отчествами?
— Никакой путаницы… Ты помнишь нашу последнюю встречу? В Америке, — неуверенно спросила я.
Вероятно, давно уже забыл… Это для меня тот день превратился в трагедию и навсегда врезался в память. Сколько я прокручивала в голове каждое слово Стаса, мучилась от его несправедливых обвинений…
Но он сам, возможно, ничего и не помнит. Не сомневаюсь, красавцу мажору не раз и не два приходилось выяснять отношения с девушками. Для него это неприятный эпизод, не более.
— Конечно, помню, Яна, — глухо отозвался Багрицкий, и его взгляд внезапно потемнел, безоблачную синь затянуло грозовыми тучами.
Вот сейчас он сильно меня удивил!
— Ты выглядела как принцесса… — добавил Стас и уставился на дорогу. — На тебе было оранжевое платье, и волосы так блестели…
— Ты запомнил цвет платья?!
— Я тебя запомнил, Яна! Ты была сногсшибательна… Впрочем, как всегда.
Несколько секунд я изумлённо молчала. Слышать подобные вещи от мужчины, о котором мечтаешь день за днём, год за годом…
Хотя… Багрицкий опытный плейбой. Он просто хорошо знает, что нужно говорить женщине. Вот и всё.
— Тогда ты увидел меня в гостинице в обществе малыша и мужчины, так? Но ты не поверил, что мальчуган — мой брат, а мужчина — отец.
— Я решил, что ты снова работаешь няней.
— Но это действительно был мой папа. Я познакомилась с ним только в двадцать лет, а до этого даже ни разу не виделась. Но мы наконец нашли друг друга, и поэтому я поменяла фамилию и отчество.
— Вот оно что… — Стас метнул на меня удивлённый взгляд. — Надо же, какая история!
— Сойдёт за сюжетную линию бразильского сериала, — улыбнулась я. — В общем, теперь у меня семья. А тот малыш превратился в вундеркинда, который проглатывает книгу за книгой, свободно болтает на трёх языках и в гимназии выигрывает все интеллектуальные викторины! — с гордостью сообщила я.
Обожаю своего младшего брата. В свои восемь Серёжка в сто раз умнее и образованнее меня. У него уникальная память и потрясающие мозги — этим он пошёл в папу.
— Насколько я понимаю, у твоего отца всё в порядке с финансами? Раз вы путешествовали по Америке.
— Да, у него бизнес и довольно успешный.
— Так почему же… Знаешь, я вчера ужасно расстроился из-за того, что ты моешь полы в подъезде. Решил, что у тебя совсем плохо с деньгами. Уже планировал взять над тобой шефство.
— С деньгами всё отлично. Но спасибо за заботу.
В двух словах объяснила Стасу, каким образом подписалась на уборку в доме, где проживает его друг.
— Ну надо же! Видимо, надо как-то вознаградить соседа за то, что он проигнорировал твою просьбу заказать клининг. Поинтересуюсь у Богдана, кто сдаёт ту квартиру.
— Вознаградить? Ещё чего! — возмутилась я. — Только этого не хватало! Он меня подвёл, и я собираюсь его оштрафовать.
— Однако, если бы владелец квартиры заказал клининг, мы с тобой могли бы вообще не встретиться. Яна, ты понимаешь?
Стас протянул руку, положил горячую ладонь на моё колено и сжал его…
Я несколько секунд молчала, в груди бушевала буря, по венам метался огонь, чувства и разум столкнулись в смертельной битве… В ушах звенело, не хотелось двигаться… Я тихо плавилась от прикосновения Стаса, но в мозгу выла паническая сирена.
Ему нельзя меня трогать, а я не должна этого позволять… Но как же хорошо, когда его рука лежит вот так…
Спустя пару мгновений усилием воли избавилась от наваждения, медленно выплыла из жаркого морока.
— Стас, перестань. Не надо со мной заигрывать.
Я аккуратно, двумя руками, сняла с себя тяжёлую мужскую кисть и переложила её на рычаг трансмиссии.
— Понял. Не пристаю, — легко согласился мой спутник. При этом уголок его рта дрогнул в хитрой усмешке, будто он хотел добавить: пока не пристаю, а что будет дальше — не знаю.
Минут десять мы ехали молча, но это молчание было приятным. Я наслаждалась каждой минутой поездки, таяла от близости Стаса, от его волнующего запаха.
Время от времени мужчина поглядывал на меня с улыбкой, и каждый раз я могла прочитать в его глазах, что произвела на него сильное впечатление. Даже несмотря на почти полное отсутствие косметики и заурядный внешний вид — в это время года большинство девушек в городе точно так же одеты в куртки и джинсы.
— А ты изменилась, Яна, — подтвердил мои мысли Стас. — Из робкой малышки превратилась… превратилась в уверенную сильную девушку…
— Возможно, это не моя заслуга. Пять лет назад я даже собственной матери была не очень-то нужна. А теперь у меня крепкая семья, которая во всём меня поддерживает.
— Да, это многое значит, — согласился
