дрожали, а глаза… она старательно отводила взгляд от черной стены, словно боялась встретиться с ней взглядом.
Рурик, напротив, смотрел прямо перед собой. И в его взгляде читалась спокойная уверенность человека, повидавшего достаточно, чтобы не бояться неизвестности. Старый воин держал алебарду наготове, и я знал — в случае опасности эта сталь запоет свою смертоносную песню. Вот только поможет ли это? Хороший вопрос. А главное, своевременный…
Цапля… парень явно храбрился. Выпятив грудь, он шел с таким видом, словно собирался в одиночку бросить вызов всей Изнанке разом. Но я видел, как подрагивает его рука на рукояти меча, как нервно дергается кадык, когда он сглатывает. Ничего, это нормально. Не страх плох для воина, а неспособность его побороть.
Мы подошли еще ближе, и тут я заметил странность, от которой по спине пробежал холодок. Обернувшись, я не увидел лагеря. Ни палаток, ни людей, ни костров. Только пустая поляна, как будто ничего больше там никогда и не было.
«Хм… интересно», — подумал я, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Потому что это было не просто интересно. Это было жутковато.
Мы уже были в считанных шагах от границы, когда случилось нечто странное. Рурик, Цапля и Лилия, как подкошенные, рухнули на колени. Их стоны, полные боли и отчаяния, эхом прокатились в неестественной тишине этого места.
Я в недоумении поднял глаза к черной стене. И в этот момент она… ожила! По её поверхности побежали всполохи черного пламени — не того, что я привык видеть на своем клинке, а какого-то иного, первородного огня. Он двигался неестественно, пытаясь, видимо, сложиться в некий узор, смысл которого ускользал от моего понимания.
А потом началось самое жуткое. Я попытался пошевелить пальцами, но тело отказывалось подчиняться. Каждая мышца, каждое сухожилие словно окаменело. Сердце колотилось как безумное, грозя вырваться из груди. Его удары отдавались в висках с такой силой, что заглушали все остальные звуки.
Теплая струйка побежала по моим губам, и я почувствовал металлический привкус крови. Она хлынула из носа, моментально перепачкав одежду. Но это оказалось только началом.
Магия внутри меня забурлила закипающим котлом. Она рвалась наружу с такой силой, что я не мог её сдержать. Источник опустошался с невероятной скоростью, но энергия не рассеивалась. Она собиралась перед моим лицом в идеально круглый шар, настолько черный, что он казался вырезанным из самой тьмы.
Шар замер на уровне моих глаз, в нескольких сантиметрах от границы Изнанки. От него потянулись тонкие нити к черной стене, словно щупальца, исследующие неизведанное пространство. И в этот момент я снова ощутил её — силу богов. Но теперь она была иной, более древней, более… первозданной, что ли? То, что я чувствовал раньше в присутствии Локки или Эребы, казалось лишь слабым отголоском в сравнении с этой мощью.
Эта сила давила самим своим присутствием, заставляя каждую клетку тела вибрировать в унисон с её пульсацией. Она была подобна океану энергии — бескрайнему, непостижимому, способному как даровать жизнь, так и уничтожить её одним движением невидимой волны. И где-то на краю сознания мелькнула безумная мысль: может быть, именно поэтому боги покинули этот мир? Может, они просто не могли существовать рядом с чем-то настолько изначальным? Непостижимо первородным?
Внезапно шрам на шее начало жечь, словно раскаленным железом. Боль пульсировала в такт с биением сердца, становясь все сильнее. Мои люди продолжали корчиться на земле, носами у них текла кровь, пачкая одежду и траву под ними. Я пытался сдвинуться с места, чтобы помочь им, но тело не желало меня слушаться. Оно было само по себе, а я — сам по себе.И даже крик застрял в горле, не в силах вырваться наружу.
Шрам будто бы ожил, посылая волны боли по всему телу. В голове вспыхнула неожиданная догадка — метка! Это была метка этого места! Но зачем? Что это… Мысль внезапно оборвалась, когда наваждение начало отступать, возвращая мне контроль над телом.
Первым делом я бросился к Лилии. Подхватил ведьму под руки, одним рывком поднял с земли. Её глаза были пустыми, безжизненными, похожи на окна заброшенного дома.
— Меня насиловали… — её шепот был едва слышен. — Снова и снова… Там зло, там тьма…
Я встряхнул её за плечи, пытаясь вернуть в реальность, но она продолжала бормотать:
— Пожалуйста! Хватит… Умоляю… Лучше убейте!
Звук пощечины прозвучал неожиданно громко в этой неестественной тишине. Лилия моргнула несколько раз, избавляясь от своего кошмара. Осознание реальности накатило на неё волной, и она тут же разрыдалась, уткнувшись мне в плечо.
Оставив ведьму приходить в себя, я метнулся к Цапле. Парень лежал, скрючившись, и что-то бормотал себе под нос.
— Они убили всех, — смог разобрать я. — Нет больше людей… Никого нет! И только я один во всем мире. Скитался, казалось, целую вечность…
— Цапля! — мой окрик вырвал его из кошмара. В его глазах постепенно появилось осмысленное выражение.
Ну, хорошо, живой — и то ладно!
Теперь Рурик… А вот старик меня удивил! Он уже стоял на ногах, когда я подошел к нему. Хмыкнул, глядя на меня с какой-то странной смесью вины и решимости.
— Я видел убийство вашего отца и матери сотни раз. Десятки раз сам участвовал в них. А потом разрывал вас на куски снова и снова, — произнес он тяжело.
— Такое себе кино… — я похлопал его по плечу, чувствуя, как дергается щека от нервного тика.
— Что? — недоуменно переспросил старик.
— Ничего… Просто слово где-то услышал, — отмахнулся я.
Окинул взглядом свою маленькую команду. Дрим тим, твою мать… Они выглядели так, словно пережили самый страшный кошмар в своей жизни. В их глазах читались растерянность, страх и отчаяние — не лучший набор эмоций для тех, кто собирается шагнуть в неизвестность.
На их лицах, перепачканных кровью, застыло выражение, какое бывает у людей, заглянувших за грань реальности и увидевших там что-то, не предназначенное для человеческих глаз.
Впрочем, постепенно все начали приходить в себя. Слова Блэквуда о необходимости привыкнуть к Изнанке перед тем, как войти в неё, теперь обрели для меня новый смысл. Если простое присутствие рядом с границей вызывает такой зубодробительный эффект, то… что ждет нас внутри? Судя по всему, скоро нам предстоит это выяснить.
— Это было по-настоящему? — Лилия посмотрела на меня с такой надеждой, словно ждала, что я скажу: нет милая, все это просто дурной сон. И я ее не разочаровал.
— Нет… — я медленно
