шум урагана, и дождь, и крики людей.
– Назад, назад! – закричал старик, но его никто не слушал.
Я нажал на газ. Джип взревел и в эту секунду из-за угла дома выскочила Лена. Запыхавшаяся, они бежала к машине и улыбалась. Наши взгляды встретились.
У нее получилось! Она смогла завести этот катер! И хотя я в точности рассказал ей, что нужно делать, до самого конца не был уверен в успехе предприятия.
Происшествие отвлекло толпу – путь к отступлению был открыт.
Лена бежала и улыбалась мне, но по мере ее приближения, улыбка гасла, растворялась на ее лице.
Я не сразу понял, что происходит.
От волнения у меня пересохло во рту, и я совсем забыл про боль в груди.
Лена уже не бежала, она шла, протянув ко мне руки.
Я оглянулся.
Позади машины стоял старик и улыбался.
Все люди исчезли и теперь он был один.
– Не-ет, – простонал я, открыл дверь джипа и бросился к ней навстречу. – Чертов дом! Чертов старик! Кто ты такой?! – закричал я.
Лена упала на колени и теперь ползла ко мне, в ее глазах стояли слезы.
– Саша… уезжай, уезжай отсюда, – шептала она. – Брось меня и спасайся! Это же он! Он! Посмотри!
– Кто? – выдохнул я. – Кто – он?
– Я говорил тебе, уезжай, – услышал я. – Ты меня не послушал. Теперь выбирай, выбирай, кто останется здесь – она или ты.
Я почувствовал, как слабеют ноги. Лена упала на локоть и теперь даже не ползла, превозмогая боль, она пыталась двигаться по несколько сантиметров.
Наши пальцы соприкоснулись и меня словно ударило током.
– Нет! – закричал я. – Мы уедем вместе!
Я обхватил ее за талию и потянул к машине.
– Я не уеду без тебя, – сказал я ей твердо.
Она покачала головой.
– Уже поздно. Поздно, понимаешь?
– Ничего не поздно!
Собрав остатки сил, я поднял Лену на руки, сделал несколько шагов и усадил ее на водительское сиденье, потом подвинул дальше и взгромоздился сам. Дыхание сбилось, кажется я был готов вот-вот рухнуть в обморок.
Я переключил передачу и нажал газ.
В зеркале заднего вида мелькнула тень старика, раздался глухой удар и одновременно со стороны озера донесся крик сотен голосов, рев двигателя катера стал глухим, далеким, я резко выкрутил руль, переключил передачу и рванул вперед, даже не пытаясь разобрать путь.
Машина тряслась и подпрыгивала на колдобинах, в лобовое стекло били ветви деревьев, по дверям скрежетали коренья и палки, тут и там раздавались звонкие удары, а под днищем… у меня сложилось ощущение – словно там разверзся ад.
Я посмотрел на Лену. Она была без сознания. Машина неслась вперед и яркий свет фар выхватывал без разбора куски ночного леса – страшного и враждебного. Странно, что мы не врезались. Странно, что мы не убились.
И когда перед нами показался шлагбаум, выкрашенный красно-белой предупредительной расцветкой, я даже не стал тормозить, чтобы выйти и поднять его.
Отрывистый глухой удар и мы выкатились на дорогу, темную прямую трассу без единого фонаря. Ни одной встречной. Ни одного прохожего. Никого. Сплошная стена леса и дождя.
Никого.
Лена зашевелилась, застонала.
Я притормозил, потом решил остановиться на обочине, включил аварийку.
– Как ты? Я потрогал ее лоб, потом сходил, достал из багажника бутылку воды, наполнил маленький походный стаканчик и дал сделать ей глоток.
Она открыла глаза.
– Слава Богу, – сказал я. – Я уже перепугался, что с тобой что-то случилось.
Она долго смотрела на меня. Так долго, что мне стало не по себе. Потом покачала головой.
– Не со мной, – сказала она тихо. – С нами.
– Что с нами? – не понял я. – Ты о чем?
– С нами случилось…
Ее пересохшие губы потрескались, лицо было таким бледным, будто она месяц на воздух не выходила.
– Не надо говорить, – прервал я ее. – Сейчас приедем в город, и я отвезу тебя в больницу. Потом напишу заявление в полицию.
Лена покачала головой.
– Я нашла его книги. На втором этаже есть кабинет и там его книги.
– Чьи книги? Ты о чем?
– О ком. Книги писателя, про которого говорил риелтор.
Я вздохнул.
– Дорогая, в этом нет ничего удивительно, это же его дом был в прошлом.
– Ты не понимаешь… – ответила она. – Этот старик и есть тот самый писатель.
– Да? С чего ты взяла?
– Там есть его фотография.
– Сейчас темно, старика почти не было видно. Ты наверняка ошиблась. Тот писатель давно умер.
– В том-то и дело.
Я пожал плечами.
– Тем лучше для него. И для нас.
Лена провела рукой по мокрому окошку, потом открыла его и в салон тут же влетел порыв ветра, обдав нас холодными каплями.
– Для него да. Но не для нас.
– Ничего не понимаю. Лена, тебе нужно отдохнуть. Вот и все.
– Дом, – сказала она. – Дом в котором мы живем, сгорел. Полностью. Вместе с писателем. И больше его не восстанавливали. Нет никакого дома, понимаешь?
Я взял ее за руку и погладил по тонким пальцам.
– Лен, это… ну что ты? – Я не хотел ее обидеть, сказав, что она немного не в себе, но по ее лицу я, тем не менее, видел, что она очень даже в себе – трезвый пристальный взгляд без тени невротических признаков. – С чего ты это взяла?
Она немного поколебалась, потом засунула руку в карман и достала листок бумаги.
– Читай, – сказала она.
– Это наш договор на дом, – я взял лист в руки. – Ну… что тут такого?
– Это договор, который ты подписал. Я взяла его в шкафу сегодня, когда тебя не было. Сегодня утром.
– Ну… и?
– Читай.
Я проскочил взглядом по строчкам и до меня не сразу дошло, что с ним не так. Возможно, я слишком устал, был напряжен.
– Но…
– Здесь нет даты.
– Да, но… может, это черновик?
– Нет подписей.
– Скорее всего, ты ошиблась. Это не тот договор. Смотри.
Я протянул руку на заднее сиденье и достал свою сумку с ноутбуком.
– Наверняка, я забрал подписанный экземпляр для оформления дома. Ну да, так и есть. Вот он! – я извлек на свет прозрачный файл, в котором лежали несколько листочков бумаги, соединенных скобой. – Вот, смотри.
Лена усмехнулась, достала файлы, посмотрела на последнюю страницу и передала мне.
– Смотри.
Я снова пробежал взглядом по бумагам.
– Ничего не понимаю. Это какая-то ошибка.
– Нет. Никакой ошибки. Ты не подписывал никакого договора. И нет никакого дома.
Я оторвался от бумаг и посмотрел на Лену.
В полной тишине мы смотрели друг на друга и в этот момент мне стало по-настоящему страшно.
– То
