но не могу вспомнить, где видела этого парня раньше.
— Я думал, что мы сможем продолжить нашу беседу, незаконченную на днях.
Он умоляюще смотрит на меня водянисто-голубыми глазами. Щенячий взгляд.
Мне не особо нравятся мужчины, которые умоляют женщин. В моем мире только одна сторона может умолять, и это я.
— Нашу беседу на днях… — повторяю я и прищуриваюсь, усиленно пытаясь вспомнить.
— Ты разговаривала с ним, а потом пошла в кафе напротив, выпить молочный кофе, — подсказывает Роберт и усмехается.
— Да, точно. Надеюсь, у тебя не было никаких проблем… из-за этого.
Парень переводит оценивающий взгляд на Роберта. Тот пожимает плечами и берет свой стакан воды со стойки.
— Пожалуйста, — говорит он, вставая и жестом указывая на свой табурет, — не стесняйся. Я жду тебя там. — Он наклоняется и шепчет мне на ухо: — Веселитесь. Если он прикоснется к тебе, я перекину тебя через колено.
— Но…
Я с недоверием смотрю на Роберта, когда он подмигивает мне и садится за соседний столик, откуда прекрасно может за мной наблюдать. Жар простреливает мне между ног, и я в замешательстве. Перспектива быть наказанной — это, с одной стороны, соблазнительно, но с другой стороны я совершенно не хочу, чтобы этот парень прикасался ко мне, не важно где и как. Но это игра, где, понятное дело, мы оба — и Роберт, и я — выйдем победителями.
Если парень меня не тронет и мне удастся отделаться от него, Роберт похвалит меня и вознаградит таким образом, что, конечно же, ему самому будет очень приятно.
Если же напротив сидящий мужчина коснется моего тела, Роберт накажет меня, станет оскорблять достоинство и унижать, пока из моего носа не потекут сопли, и я не зальюсь слезами. Это были его слова.
— На чем мы остановились? — спрашивает мой собеседник и манит бармена.
Понятия не имею, поэтому ничего не говорю. Лучше помолчу. Я хочу вернуться к Роберту, обратно в «зону».
— Я возьму «Куба Либре» и «Космополитен» для нее, — говорит парень, и я открываю рот, чтобы выразить протест, но еще до того, как успеваю произнести хоть слово, он успокаивающе кладет руку на мою. — Я угощаю, это само собой разумеющееся.
Я отдергиваю руку и смотрю на Роберта, который сидит в кресле, полностью расслабленный и, забавляясь, ухмыляется. Подняв руку к груди, показывает мне пять пальцев.
— Пять по заднице, — произносит он одними губами, и мне приходится приложить все силы, чтобы не застонать вслух. Я пытаюсь сосредоточиться на своем соседе и тихо благодарю за угощение.
— Этот тип твой парень? — спрашивает он, махнув головой в сторону Роберта.
— Да, — говорю я, — да, он — мой парень.
— Он твой парень и позволяет тебе сидеть и разговаривать с другим мужчиной в баре?
Подобное явно выходит за рамки воображения этого клерка.
«Ты заговорил со мной, ты, полный придурок», — думаю я. — «Сидеть с другим мужчиной в баре… До тебя только сейчас дошло, что у меня может быть парень? М-м-м?», — Но я воздерживаюсь от такой грубости. Это не мой стиль. «Кроме того, — признаюсь сама себе, — я первая начала флиртовать с ним». И я действительно немного перегнула палку. Чтобы спровоцировать Роберта, чтобы протестировать, как он отреагирует. И отреагирует ли вообще.
— У него есть свои причины, — загадочно отвечаю я, пожимая плечами.
— И какие?
Было ясно, что он будет спрашивать. Я могла бы сменить тему, ответить что-то уклончивое, но, сказав правду, я быстрее избавлюсь от него.
— Ему нужна причина, чтобы наказать меня, — беззаботно говорю я, как будто рассказываю о своей кузине, пишущей докторскую диссертацию.
— Что? — Клерк широко открывает глаза и непонимающе смотрит на меня.
— Это часть игры.
— Игры, — эхом отзывается он, исподтишка взглянув на Роберта, и нервно поглаживает свой сливово-лиловый галстук.
— Угу, — отвечаю я, с благодарностью принимая коктейль. Мне не нравится «Космополитен», но с тех пор, как на экраны вышел сериал «Секс в большом городе», кажется, мужчины думают, что это самый что ни на есть женский коктейль.
— И как выглядит эта игра?
— Если ты прикоснешься ко мне, он перегнет меня через колено.
— О, — говорит парень, — прикоснусь? Что-то в этом роде?
Он касается моего колена и снова косится на Роберта, который улыбается и одними губами произносит:
— Плюс пять.
— Он сказал «плюс пять»? — спрашивает клерк, и его лицо покрывается пятнами. Я киваю и делаю глубокий вдох. — Ого, это довольно сексуально… Это что-то типа «50 оттенков серого»?
— Нет. Он не богат и не повернутый. И я не настолько глупа, как главная героиня.
— Хм, понятия не имею, я не читал. Бывшая подружка рассказала мне об этом.
— Ах, вот как.
Лениво, незаинтересованно. Максимальное хамство, на которое я способна.
— Должен ли я уйти? — спрашивает он, покручивая бокал для коктейля в руке.
Отличная мысль, мальчик. Оказывается, он сообразителен.
— Это было бы очень любезно, спасибо. И спасибо за напиток.
Он встает и протягивает мне руку. Я автоматически пожимаю ее — это рефлекс. Мой собеседник пользуется случаем и берет то, что так отчаянно ищет — физическую близость к женщине. Он притягивает меня в объятия, коротко прижимает к себе и клюет поцелуйчик в щечку.
— Всего хорошего, Аллегра, — искренне говорит клерк, и я, глядя поверх его плеча, смотрю на Роберта — он приподнимает брови и смеется. Смирившись с неизбежным, я вырываюсь из объятий, беру мерзкий «Космополитен» и свой безалкогольный напиток и направляюсь к Роберту. Взгляд, которым он смотрит на меня, когда я приближаюсь, вызывает настоящий взрыв бабочек в моем животе.
— Садись, — говорит он, указывая на кресло напротив. Я молча занимаю место и расправляю плечи. Глаза Роберта блестят, и я поставила бы десятку на то, что у него встал. К сожалению, я не могу это ни увидеть, ни пощупать. — Понравилось? — спрашивает он, кивая головой в направлении бара.
— Что? — спрашиваю я, вспоминая, что должна смотреть на него.
— Позволять обнимать себя чужим мужчинам. Позволять прикасаться к себе.
— Нет, — говорю я, чувствуя, что краснею. Это стоит всех моих сил — не опускать голову.
— Действительно? — голос Роберта сочится сарказмом. — Выглядело похоже.
— Мне это не понравилось. Я не хотела, чтобы он прикасался.
Я знаю, на моем лице мольба, и знаю, что совершила точную посадку в «зоне»
— Но он прикасался к тебе. Несколько раз. Он даже поцеловал тебя.
— Да, он это сделал.
— И это значит?
— Ты накажешь меня.
— Да, Аллегра. Я это сделаю.
Его голос — чистой воды обещание, и в это мгновение я верю, что этот мужчина даже может заговорить меня до оргазма.
Два
