было нетрудно, однако внутри оказалось пусто. Тем не менее, заброшенным он вовсе не казался: пыли не было, целые ни разу не зажжённые свечи у алтаря, купель в виде чаши с чистой свежей на вид водой. Куда же все подевались?
Тяжёлые шаги инквизитора отдавались в стенах храма гулким эхом, и если бы кто здесь и был, то непременно бы уже показался. Хмыкнув, Грегорион направился к выходу и услышал голоса и шум, доносящиеся с улицы. Он увидел спешащих куда-то людей, которые, видимо, побросали все свои дела. Там были женщины в передниках, мужики с граблями и мотыгами на плечах, даже крепкий чернобородый мужчина в кожаной заляпанной кровью робе, судя по всему, мясник. Грегорион пошёл следом и вдруг ощутил, как кто-то врезался ему в спину.
— Эй! Чего встал как истукан! — донёсся шепелявый голос.
Грегорион обернулся и сидящий на земле худой мужичок тут же изменился в лице и вскочил на ноги, увидев вышитый на груди знак инквизиции: символ троих с кулаком в центре.
— Господин инквизитор! Помилуйте! Со спины не признал! Не карайте! Всенощную отслужу, помилуйте!
— Куда это все? — Грегорион нависал над человеком, словно гора.
— Так это самое! Изловили же! Поймали!
— Кого?
— Ведьму же! Ведьму проклятую поймали! Чёртово отродье! Ох и достанется же теперь ей!
На площади посреди деревни собралась галдящая толпа. Когда инквизитор добрался до неё, то увидел вокруг чего все столпились. Трое крепких деревенских парней держали в руках концы верёвок, две из которых были привязаны к запястьям, а одна — к шее девушки с мешком на голове. Её наготу скрывали лишь жалкие лохмотья, бывшие некогда платьем, а ноги и руки покрывали синяки и ссадины. Девушка еле передвигала ноги и даже не пыталась вырваться.
Люди выкрикивали проклятья и ругательства, кое-кто даже пытался бросать камни, но таких быстро осаживали. Грегорион разглядел тучного мужчину в бело-голубых одеждах священника, с короткой ухоженной бородой, перед которым деревенский люд почтительно расступался, преклоняя головы и снимая шапки. Выйдя в середину кольца он оглядел собравшихся, воздел руки и шум тут же прекратился как по волшебству. Лишь едва слышные перешёптывания нарушали наступившую звенящую тишину.
— Добрые люди Белого Ручья! — начал священник густым, выразительным голосом. — Братья и сёстры! Все мы едины пред Троими! Все мы живём и умираем в их милости! Но есть и те, — голос его постепенно менялся, приобретая гневные интонации, — кто презрел благо богов! Те, кто извечно служит злу и пороку! Отправляет нечестивые ритуалы во имя мрачных сил, неназываемых и злокозненных! Эта женщина, — он указал на пленённую пальцем, похожим на сардельку, — пользуясь нашей добротой, творила мерзости за нашими спинами, лишила жизни доброго человека! Ввергнула чистую душу в зловонные пасти демонов! Так она отплатила нам на кров и пищу! Проклятьям и порчам её нет числа, а злые мысли сочатся из её чёрной души словно дёготь! Но теперь мы воздадим ей по заслугам!
По толпе прокатился одобрительный гул.
— Ведьма по имени Изра, порочная служительница Девяти преисподних, будет казнена на закате! Пред ликом богов и людей! Троих и многих!
Сказав это, священник сдёрнул с головы девушки мешок. Её лицо, запачканное и измождённое, выражало чистое страдание. В длинные, растрёпанные, соломенно-светлые волосы были вплетены цветы, белая черёмуха и нежно-лиловая сирень, как у невесты на деревенской свадьбе. Девушка даже не глядела на оплёвывающих и проклинающих её людей, только смотрела вниз перед собой и молчала.
Толпа вскоре разбрелась по домам, с жаром обсуждая предстоящую казнь. Грегорион Нокс же решил наведаться в местную управу, дабы выяснить обстоятельства дела.
Свет из широких окон заливал просторный светлый зал управы. За большим столом в его центре сидели двое и что-то с жаром обсуждали, но притихли, едва инквизитор открыл дверь. Один из них оказался тем самым бородатым тучным священником в бело-голубом одеянии, второго же Грегорион видел впервые. Жилистый и гладко выбритый человек средних лет с тёмными глазами чуть навыкате, он внимательно следил за приближающимся инквизитором. Его камзол был стального оттенка, расшитый мечами и молотами, символами дома Скайнов, что славились на всю Энгату искусными кузнецами.
— Чем обязаны, господин инквизитор? — осторожно, слегка сморщив лоб, спросил этот сухощавый человек, когда Грегорион подошёл достаточно близко.
— Мне нужен староста этой деревни. Или тот, кто отдал приказ о казни ведьмы.
— Он перед вами, инквизитор. Вернее сказать, мы с отцом Каспаром вместе занимаемся этим случаем. Моё имя — Джорен Скайн, сын лорда Вельмора Скайна, я поставлен следить за порядком в окрестных землях.
Сказав это, он выжидающе замолчал.
— Грегорион Нокс, королевская инквизиция Энгатара. Направляюсь на запад по поручению его святейшества патриарха Хельдерика. Пришёл ознакомиться с происшествием.
— И, безусловно, имеете на это право, — с плохо скрываемым неудовольствием проговорил Джорен — Видите ли, одна особа злоупотребила доверием добрых людей Белого ручья.
— Само её существование — это оскорбление светлейшей церкви! Самих богов, спаси нас Сильмарет! — гневно добавил священник. — Мало того, она ещё и убийца!
— Спокойнее, отец, — сказал Джорен. — Да, учитывая благие дела, что она совершала в прошлом, узнав о её нечестивых ритуалах, мы могли бы просто изгнать её. Но вот убийство… Убийца обречен на повешение. Таков закон. Это дело больше мирское, чем церковное.
— Обычно ведьм сжигают, — заметил Грегорион. — Даже если они виновны в убийстве.
— В столичных краях — возможно. Но, видите ли, мой отец запретил казнь через сожжение. Уходит слишком много дерева. Виселицу же можно собрать, разобрать и снова собрать, когда будет необходимо.
— Понимаю. Кто её жертва? — спросил инквизитор.
— Молодой парень, сын кузнеца. Кажется, они были очень близки, так что ей было несложно использовать беднягу в своих нечестивых целях.
— Кто обнаружил тело?
— Его обнаружил я, — ответил Джорен. — Вчера утром во время охоты мои люди услышали крик. Мы отправились туда и увидели истерзанное тело. Я распорядился отправить в погоню за ведьмой лучших охотников, и вскоре их псы выследили мерзавку.
— Хорошо, — произнёс инквизитор. — Тело уже предали земле?
— Похороны завтра, — Джорен настороженно поморщился.
— Я хочу увидеть убитого.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, инквизитор… — быстро проговорил лорд.
— Именем королевской инквизиции, лорд Джорен Скайн, — спокойно, но громче, чем обычно, сказал Грегорион, чуть нависнув над столом своей массивной фигурой.
— Хорошо, — с учтивой улыбкой выдохнул Джорен. — Отец Каспар сопроводит вас.
— Я? — осипшим голосом отозвался священник. — Но мне нужно готовиться к казни, отслужить молебен и…
— Просто укажите господину инквизитору дорогу. А я тем временем займусь всем необходимым.
Отец Каспар вздохнул, после чего встал и направился к выходу. Грегорион склонил голову в знак прощания и последовал за священником. Когда они дошли до площади, где уже начали сооружать эшафот, отец Каспар остановился и утёр со лба испарину.
— Эрен, ну, кузнец то есть, покамест у себя его положил, решил, видать, напоследок с сыном побыть. А дом его там, на краю деревни, в той стороне, — священник махнул пухлой рукой в сторону ряда покосившихся домиков, выбивавшихся из общего здешнего благообразия. — В ту сторону ступай, точно не пропустишь. При нём и кузницу увидишь, храни тебя Трое… А мне в храм пора, столько всего…
Священник торопливо зашагал прочь, а Грегорион направился в указанном направлении.
Почерневшие от сырости и времени деревянные дома с выломанными или заколоченными окнами создавали впечатление, что эта часть селения давно и наглухо заброшена. Будто бы недобрая шутка какого-то божества, решившего зачем-то взять кусок глухой и давно оставленной деревеньки, потерявшейся средь болот, и приладить к аккуратному и чистому Белому ручью.
Из некоторых домов были слышны разговоры и шум. «Стало быть, не настолько эта часть и необитаема», — заключил для себя инквизитор. К тому же его всю дорогу не покидало ощущение, что за ним следят. Услышав вороньи крики вдалеке, инквизитор нащупал рукоять молота. Не то, чтобы Грегорион мог где-то его оставить или забыть, просто он уже настолько привык носить с собой это оружие, что даже не замечал кусок металла, висящий на поясе.
Вскоре ряд опирающихся друг на друга домов закончился, и инквизитор увидел за поворотом кузницу в добрых нескольких десятках шагов от прочих зданий. Грегорион
