процесс размножения. На удивление, у них оказался весьма любопытный процесс. Биологи привили себе женские гены людей, а механикусам соответственно мужские. Более того, они умудрились всё это привести к абсолютной совместимости при оплодотворении, когда, в зависимости от пола ребёнка, у биолога рождался или мек, или маленькая версия биолога. За раз мог родиться только один ребёнок.
Внешне эти два вида почти не изменились. Разве что у биологов появились молочные железы, кожа стала более плотной, да в росте они прибавили с десяток сантиметров. Меки же кроме гениталий обзавелись более внушительной мышечной массой, а их лица обрели новые характерные черты в виде растительности, которая им очень понравилась и избавляться от неё они не хотели.
Лично у меня все меки стали ассоциироваться с пришельцем из старого фильма «Хищник». Надо только тому самому «хищнику» добавить пару рук и щупальца да рожу поприятней сделать, и — вуаля! — будет вылитый мек.
Из-за настолько активной работы биологов страдали рексы. Они в прямом смысле слова зашивались, обучая весь этот молодняк. С рождёнными, так сказать, «в браке» у них было не особо много проблем, всё же их прямые родители сами занимались первоначальным образованием и воспитанием. Но вот вышедшие из плодилен давали им прикурить. Да так, что даже мелкие комки шерсти начали выть от такого потока новорождённых. В итоге рексы припахали всех доступных комков шерсти в добровольно-принудительном порядке заботиться не только о рождённых детях, но и о недавно вышедших из плодилен особях. А это, в свою очередь, способствовало общему увеличению процента эволюций в катаров.
Самая главная победа за время моей изоляции у биологов неожиданно оказалась в области удачной рыбалки. Эти маньячки от биологии изобрели электроудочку, а если точнее — сеть размером в три квадратных километра.
Океан со времён битвы на его берегу был под постоянным наблюдением, и иногда нам приходилось постреливать. Водные зерги время от времени совершали набеги, правда не особо большими силами. Мне кажется, они так пытались найти брешь в нашей обороне. Но не находили — береговой комплекс был очень сильно укреплён, да и велись постоянные испытания морского флота, совмещённые с непрерывной охотой. Когда-нибудь нам придётся кардинально решить данную проблему, но сейчас у нас создался некий паритет: мы очень сильны на суше, а вот в воде с её глубинами мы практически ничего не можем сделать.
Как только водным зергам становилось жарко, те валили в сторону от берега и уходили на максимальную глубину, где нам их пока что было невозможно достать. Так при очередном отступлении биологи всё же смогли выловить своей сеточкой одного кракена-неудачника. По-видимому, он был совсем молодым и неопытным. Его немного поджарило при поимке, но он достался нам в целом виде. Теперь биологи с неугасимым энтузиазмом изучают его (а может уже и потрошат).
Следующей планетой был Правильный Марс, он же Чёткий Марс, Ваще Крутяцкий Марс и другие названия в таком духе (иногда — просто Марс).
Из красной планеты он превратился в серую, ибо весь в дыму. И ладно бы это требовалось, но нет, для меков это было простым антуражем. Производство у нас было самым чистым и экологичным во всей галактике, но мекам так не понравилось. Для придания планете нынешнего вида они специально понатыкали кучу дымовых установок, чем превратили созданную биологами атмосферу в ад. Радиация, кислотные дожди, яды и химикаты сильно разнообразили атмосферу планеты. Теперь мекам всё нравится.
Увидев такой результат, биологи от радости стали потирать лапки. Сейчас на Марсе сложились идеальные условия для адаптивной эволюции. Биологи гонят на планету толпы низших, которые подчас там и гибнут, стараясь выжить в настолько ужасных условиях. Я как-то раз попытался остановить отправку низших на убой, мне тогда это показалось чересчур жестоким. В ответ мне популярно объяснили, что все низшие — добровольцы, им объясняют для чего и куда их везут. На Марсе они даже могут прийти к определённым точкам, где им окажут медицинскую помощь. Однако пользуются этими медпунктами лишь единицы, а после лечения они снова уходят на поверхность, настолько сильно в них стремление адаптироваться к окружающим условиям. Меки и сами часто бродят по поверхности без защиты, чтобы улучшить свои иммунные возможности.
Если бы не отчёты с результатами, я бы нашёл способ прекратить столь безумную затею. Но цифры, сухие цифры и статистика с результатами были весьма впечатляющими. Ещё три-четыре наших года и произойдёт частичная адаптация. Ну а через десяток лет мы даже не будем ощущать такой ад.
Все три орбитальных кольца были введены в эксплуатацию, все производства и лаборатории на Правильном Марсе запущены. На поверхности осталось немного лабораторий при испытательных полигонах, а заводы без остановки собирали технику, вооружение и боеприпасы.
На кольцах массово строили флот, размещали множество новых лабораторий и портов. Одно из колец являлось скорее большим портом-гаванью. На нём проводилась загрузка готовой продукции и разгрузка сырья. Другое кольцо и вовсе занималось только модернизацией уже сошедших со стапелей кораблей, а в скором времени его мощностей уже не будет хватать на ранее отстроенные корабли. И только одно — самое первое кольцо — без остановки строило флот.
Общая численность флота давно перевалила за двенадцать тысяч судов разных типов и проектов. На верфях в данный момент происходила сборка флагманов индивидуального проекта. Также на кольцах производились модули для возведения разнообразных космических станций, от научных и наблюдательных до военных.
Нами было основано свыше трёх сотен сырьевых колоний. Несмотря на звучное название, на деле в такой колонии могло находиться около двух сотен особей с автоматизированными станциями добычи.
Государственный аппарат разрастался как на дрожжах. Про армию и вовсе молчу. Мне кажется, что вся раса только и делает, что работает на нужды военных. Вся наша деятельность была направлена на выживание и достижение победы.
После работы со статистическими отчётами у меня сложилось более-менее полное представление о состоянии наших войск.
Одних астартес у нас уже набралось на пятьдесят легионов, в каждом по сто тысяч бойцов. Правда, стоит отметить, что в составе каждого легиона было не более шестидесяти пяти процентов самих астартес. Остальной списочный состав состоял из особей других, самых различных видов. Кроме того, каждый легион имел поддержку из двух малых стай низших
