лице томный взгляд.
— Идём в спальню. Мне не терпится тебя отблагодарить.
Света лежала у меня на груди, обхватив рукой торс. Браслет на руке тут же нагрелся от тепла наших тел. Я гладил её по спине. Не в порыве чувств и эмоций, а как-то механически или автоматически. Пробежался пальцем вдоль позвоночника, ощущая мягкость и гладкость кожи.
Светлые волосы щекотали мою грудь, я вдыхал их аромат. Медовый. Сладкий. Она и сама была сладкой девочкой. Даже приторно-сладкой. А я с детства не любитель разного рода десертов.
Мне по душе терпкость, горечь, острота. В нос ударил аромат ветивера и орхидеи — горьковатый, насыщенный. Сумасшедший аромат, наркотический.
Это был шлейф духов Ярцевой, который преследовал меня весь вечер и сейчас резко напомнил о себе. Ноты этого аромата так въелись в мой мозг, что, казалось, я ощущал их абсолютно везде.
— Милый… — пропищала Светлана и подняла голову. — А давай уедем куда-нибудь отдохнуть? М-м?
Пухлые губки изогнулись в причудливой улыбке маленькой капризной девочки.
— На остров какой-нибудь? М-м? Махнём на Сейшелы? Или Мальдивы?
Я смотрел на неё, не отвечая.
— Ты же всё равно закончил своё дело. Тебе полагается отпуск. Поехали, а?
Я убрал руку, больше не ласкал её. Совместный отдых — это уже серьёзный шаг, а я не намерен его делать.
— Свет, мы никуда не поедем. И никакого отпуска у меня не планируется.
— Так возьми. Передай своих клиентов другим юристам, у тебя же их целый штат.
Как у неё всё просто! Возьми да передай, и всего делов.
— Нет, — твёрдо сказал я.
— Ну, милый, — тянулась ко мне, чтобы поцеловать. — Дорогой…
— Я сказал — нет.
— Андрюш, просто представь, как нам будет хорошо? Ты сможешь делать со мной всё, что захочешь.
— Света, нет.
Она резко изменилась в лице, перестала ко мне ластиться, села в кровати и уставилась на меня в упор.
— Гордин! Другим мужчинам столько только намекнуть, и они сами побегут паковать чемоданы!
И вот тут-то я охренел.
— Так в чём проблема? Иди к таким мужчинам, которые по щелчку пальцев будут исполнять все прихоти.
— Гордин, а я ведь могу и уйти, — началась неприкрытая манипуляция. — Навсегда. Ты этого хочешь?
Вот так, значит? Что ж… Мне с тобой было хорошо, Светик, но ты явно перешла границы дозволенного. Я принял расслабленную позу: откинулся на подушку, положил руки за голову и бесцветно сказал:
— Уходи.
— Ты сейчас серьёзно? — брала меня на понт.
— Абсолютно, — равнодушно скривил губы. — Уходи. Только ключи не забудь оставить.
— Гордин! — вспыхнула тут же.
— Света! — осёк я в ответ. — Уходи. Между нами всё кончено.
Она демонстративно фыркнула, спрыгнула с кровати и наспех надела своё платье.
Бросилась к сумочке, вынула из неё связку ключей и бросила мне.
— И эт0.. - суматошно сняла браслет и швырнула на покрывало, показывая, какая гордая. — Тоже забери! Ничего мне от тебя не надо!
Я проследил взглядом за истеричными действиями.
— Ты ещё приползёшь ко мне! Будешь умолять вернуться! — бросала она мне язвительно.
— Этого не будет, — ответил я, и ни один мускул не дрогнул на моём лице.
— Урод!
Вот ты, милая, наконец-то и показала своё истинное лицо. Рванула в прихожую, начала одеваться.
Я не вышел к ней, так и остался в кровати.
Потом повисла тишина. Я подозрительно прислушался.
Светлана забежала в спальню, цапнула браслет, видимо, передумав, и вернула его на руку.
— А это — компенсация! Или как там у вас, адвокатов, это называется?
Вздёрнула подбородок и, показав мне средний палец, свалила из моей квартиры.
Не знаю, почему, но мне стало смешно. Дико смешно, невообразимо. Я разразился в хохоте, не мог остановиться. Было смешно, а больше — ничего: ни тоски, ни сожаления, даже разочарования не было.
В эту ночь я порвал со своей девушкой. Или как правильно назвать женщину, с которой у меня только секс? Ничего внутри не кольнуло. Даже, наоборот, накрыло чувство облегчения.
Я надеялся, что с этим чувством и усну, но сон не шёл.
Я лежал в кровати и пялился в потолок. На фоне белого полотнища вновь увидел глубокие, грустные, зелёные глаза. И колючие. Как и она сама…
— Ярцева, какого хрена ты влезла мне в голову? — прошептал я и накрыл глаза ладонью.
— Прочь. Прочь из моей головы! Пошла прочь!
Но она не уходила. Ни ночью, ни во сне, ни утром, когда меня разбудил будильник. Я встал разбитый и расклеенный, словно всю ночь напролёт таскал мешки. Отправившись в душ, встал под прохладную воду, надеясь, что она меня взбодрит и поможет принять решение: что же мне делать с Ольгой Ярцевой? И как бы я ни противился, как бы ни было тошно, я признал, что всё моё нутро рвётся к ней. Так яростно, так рьяно, что сам себя ненавидел.
Я всегда был убеждён, что нет в мире такой женщины, которая полностью захватила бы мой разум… Нет такой.
Или всё-таки есть?..
8
Ольга
Захват, кувырок и падение. Меня уложили на лопатки.
— Зазевалась, Оля.
— Зазевалась…
Кирилл навис надо мной огромной мускулистой горой. Недовольно хмыкнул, протянул руку и помог подняться.
— Что с тобой? — спросил он с неприкрытой заботой.
— Задумалась просто, бывает. Давай ещё раз?
Отошла от него на шаг, покрутила головой, разминая шейные позвонки, и приступила к отработке приёма самообороны.
— Нападай, — скомандовала я, и Кирилл сорвался с места.
Налетел на меня спереди, я увернулась. Потом повторил, но уже успел схватить за плечи. Я сильно сжала пальцы в кулак и повела руку в сторону солнечного сплетения.
Кирилл ловко двинулся назад, чтобы мой кулак действительно не пронзил болезненную точку и, улыбаясь, похвалил:
— Совсем другое дело. Вижу, что собралась.
— Да.
На этот раз я действительно была довольна. Жаль, что только под конец занятия смогла собраться и выполнить приёмы как следует.
Смущало, что ранее я выдрессировала себя, довела эти действия до автоматизма, но сегодня всё полетело в тартарары.
Закончив, мы вышли из небольшого зала, где обычно занимаются боксом, но Кириллу удавалось бронировать это место для индивидуальных занятий. Хотелось пить, я прильнула губами к бутылке с водой и с жадностью делала большие глотки.
— Оля, помедленнее, — сделал замечание Кирилл. — Не поперхнись.
— Во рту пересохло, — сказала на выдохе.
Он протянул мне полотенце, я промокнула им грудь, шею, лицо и, довольная после тренировки, улыбнулась.
Довольная, но не расслабленная, как это раньше бывало. Тренировки забирали много сил, но удовлетворение от них было куда больше. А сейчас я оставалась напряжённой, пусть и старалась
