Святого Петра под проливным дождём. Я извинилась и отделилась от процессии ‒ сонный мозг требовал мгновенного отдыха. Симоне понимающе, с нотой уязвлённого самолюбия, кивнул и отпустил меня с миром, взяв с меня обещание встретиться завтра на прогулке по паркам и руинам. На следующее утро он сказался больным.
Отель.
Отели ‒ это отдельный кошмар, особенно для такого города как Рим. В центре города не найти даже хостел, который был бы дешевле пятидесяти евро за ночь. Мне попался по такой цене номер в гостинице с «идеальным расположением». Меня прельстила цена и близость к историческому центру, к тому же интерьерное решение вызывало доверие: красивые обои в коридоре и номерах, сами помещения отделаны под старину с массивной мебелью, позолотой и зеркалами. В холле отеля никого не оказалось. Ни единой души. Свет мигающей лампы в конце коридора разлетался отблесками по обоям с позолотой. В конце коридора об стенку стучала кровать; память услужливо напомнила, что на сайте было особенно выделено, что номера в отеле звукоизолированы. Я подождала пару минут, попыталась подключиться к вай-фаю ‒ безрезультатно ‒ потом попробовала пройти дальше по коридору в поисках какого-нибудь персонала, но попала только в тупик. А за дверью уже сгущались сумерки, и перспектива остаться без жилья мягко говоря смущала. Я вышла на улицу, уже думая, как провести эту ночь, если вариант с отелем прогорит. Всегда была возможность купить банку редбулла и окунуться в ночную жизнь Рима, но в вынужденном погружении приятного мало, особенно когда организм пашет на одной надежде на сон. В этот момент откуда-то из-под крыльца донеслось:
‒ Девушка, Вы ищете рецепшн?
Я осмотрелась: слева, в дворике при здании, где на первом этаже находились комнатки отеля, стояла небольшая застеклённая постройка, больше всего напомнившая мне парник. Только вместо огурцов там были стол, принтер и несколько полочек, освещённых настольной лампой, и парень азиат, добродушно махавший мне рукой.
‒ Как Вам повезло, мы уже хотели было отдать Ваш номер другому путешественнику, ‒ щебетал он, заполняя карты. ‒ У Вас будет лучший одноместный номер со всеми удобствами. Какая жалость, что Вы остаётесь у нас только на одну ночь.
Сил хватало только на то, чтобы кивать и благодарить за ожидание. Меня вывели из парничка, где расположился рецепшн и повели в номер. Не пришлось преодолевать ни лестниц, ни лифтов, номер был на первом этаже, прямо при входе. Вместо окна рядом с кроватью была дверь. Входная стеклянная дверь, которая, если смотреть с улицы, была второй половинкой двустворчатой парадной двери, через которую заходили все жильцы. Единственная разница в том, что моя часть этого парадного входа была намертво вмонтирована в стену и затонирована, а на той двери, которой нужно было пользоваться для входа, большими красными буквами было написано «вход здесь». Однако это никому не мешало исправно дергать декоративную кованую ручку другой двери, так что у меня создавалось впечатление, что каждый ломится непосредственно в мой номер. Но это неудобство вскрылось в третьем часу ночи. А до него были ещё несколько.
Кровать размера кинг-сайз оказалась двумя одноместными кроватями, которые были сдвинуты и накрыты одной простынёй. Выяснилось это, когда я упала прямо на серединку этого царственного ложа, а оно разъехалось в стороны, как мост над Невой. Работник отеля принёс мне в номер обогреватель, громко и по-театральному жалуясь на погоду, установил рядом с кроватью и воткнул провод в выдранную из стены розетку, болтавшуюся на двух проводах, из которых при контакте чуть не посыпались искры. Парень довольно захлопал в ладоши, как школьник на уроке физики, получивший долгожданный бабах на лабораторной, пожелал мне удачи и ускакал, захлопнув за собой дверь прежде, чем я успела крикнуть что-то про пожарную безопасность.
«Ладно», ‒ решила я. Мне приходилось жить и в худших условиях. Я ночевала на голом полу, на земле в лесу, всё это было уже пройденными этапами ‒ а тут был хотя бы душ и прочие блага цивилизации. Я решила, что душ будет очень кстати после всех моих приключений, так вот…
Ничто не воспринимается так болезненно, как отсутствие возможности помыться. В ванной комнате я увидела монументальный памятник тетрису: на четырех квадратных метрах умещались раковина, душевая кабина, унитаз и биде. Все выступающие линии находились на разных уровнях и шли внахлёст друг другу, образуя фаянсовую винтовую лестницу, так что, например, чтобы воспользоваться раковиной, нужно было вскарабкаться на биде или встать в вертикальный шпагат у стены. В душевой кабине не оказалось душа. Из стены торчала огромных размеров труба, из которой либо тёк кипяток, либо сыпался лёд. В этот момент кто-то попытался войти в отель через моё окно — дрожь от двери, в которую ломились с упрямством барана, увидевшего новые ворота, передалась хвалёным звукоизолирование стенам: замигал свет и зазвенели стекла.
Мне вспомнились многочисленные выезды на биологическую станцию в глухом Подмосковье, куда нас с классом отправляли в славные дни моего обучения в биоклассе. Там нас — двадцать с лишним человек школьников — располагали в здании века восемнадцатого, видевшего со времён постройки только косметический ремонт и день проведения электричества. Это как раз был тот случай, когда ты не моешься неделю, в туалет тоже не ходишь лишний раз, потому что из удобств предлагаются либо выгребная яма, либо близлежащие кусты. Так же лесом решался вопрос питания — если не мог дотянуть до обеда, а тот сухпаек, который мама любовно завернула в дорогу из расчета на три дня, был сожран ещё в автобусе, пропитание искалось в лесу. В последний раз, помню, я выковыривала червяков из-под древесной коры и ела. Кто бы знал, что похоже выживание в непосредственной, даже смущающей, близости к благам цивилизации, настигнет меня в вечном городе.
Ночь прошла в постоянных подскакиваниях, когда от обогревателя начинало пахнуть гарью, и криками «другая дверь», когда кто-то ломился в моё ложное окно. Утром я встала ещё более уставшей, чем накануне. Сделала весёлое селфи, чтоб мама не волновалась, замазала в фотошопе слёзы и синяки под глазами, и грустно начала думать, что делать дальше. Вместо будильника меня разбудило сообщение от Симоне, который сказал, что
