правильно угадал. Похлопай себя по спине.
— Кирилл, нет. Он не позволит этому сойти тебе с рук.
— Он не может сделать мне дерьмо, пока я здесь.
— Но…
— Этот разговор окончен, Виктор, — я прохожу мимо него. — Давай заберем солдат, пока у кого-то не появились проблемы.
Они единственные люди, которые имеют значение. Все остальные, включая мою семью, нет.
Глава 4
Саша
Четыре недели проходят как в тумане.
Поначалу ритм невыносимо утомлял и доводил меня до предела физических возможностей. Меня чуть не вырвало, и я несколько раз потеряла сознание. Я подумывала уйти, но об уходе из армии не могло быть и речи.
Как настаивал мой дядя, если я выберусь отсюда, это будет вопросом времени, когда меня найдут и убьют. Хуже того, я могла бы даже привести их к остальной части моей семьи, чтобы они могли закончить резню, которую начали.
С другой стороны, моя выносливость со временем улучшилась, и я могу ходить часами, не чувствуя необходимости упасть в обморок.
Когда капитан поймал меня и начал это испытание, я думала, что никогда не продвинусь так далеко, но, как он сказал мне, это всего лишь игра разума; как только я выучу правила, все будет проще.
Кирилл Морозов. Это имя капитана.
Я выучила его за то время, когда я физически истязала себя, чтобы нарастить мышечную силу.
Это был крутой подъем с большим количеством работы ног, рук и брюшного пресса. Он не собирается делать меня бафом, так как, по его наблюдениям, моим главным преимуществом является скорость и «приличная» цель.
Однако у него все еще есть намерение вывести меня за пределы моих возможностей.
Давным-давно я гордилась тем, что я сильная, решительная девушка. Я любила бороться с папой, моими дядями, моим братом и моими двоюродными братьями. Бег, спарринг с деревянными мечами и лазание по деревьям были обычным явлением.
Я чуть не доводила свою бедную маму до сердечного приступа каждый раз, когда возвращалась домой в рваном и грязном платье, с грязным лицом и растрепанными волосами. Она обычно читала мне самую длинную лекцию, когда снова купала и наряжала меня.
Тогда я смотрела в зеркало и любила, как я выгляжу. Я обожала кружевные платья и свои длинные светлые волосы, в которых отражалось солнце. Раньше я играла со своими прядями и царствовала, как принцесса, над своими двоюродными братьями.
Несмотря на мою мальчишескую активность, мне нравилось, какой хорошенькой меня делала мама. Я просто не могла устоять перед тем, чтобы присоединиться к моему брату и двоюродным братьям, когда бы они ни отправлялись в озорное приключение.
Если бы они увидели, что я сейчас борюсь с тренировками, они бы поддразнили.
— Это все, что ты можешь сделать, Сашенька?
Мои плечи опускаются, когда я спрыгиваю с металлической перекладины и стою на земле. Я продолжаю смотреть себе под ноги, мои руки сжались в кулаки. Напоминание о том, что они больше не здесь, чтобы дразнить или называть меня Сашенькой, наполняет мое сердце облаком удушливого дыма.
Я хлопаю себя по груди, сопротивляясь желанию заплакать.
Чем больше я нажимаю, тем сильнее становится клаустрофобия. Ужасные образы прокрадываются в мое подсознание.
Я почти чувствую вес тел моих кузенов, накрывающих меня. В воздухе эхом разносится хлоп, хлоп, хлоп. Испуганный визг, резкий металлический запах крови и, наконец, то, как они стали тяжелыми.
Они были такими тяжелыми, что раздавили меня. Я не могла ни дышать, ни говорить. Я не могла…
Пара больших ботинок останавливается передо мной, и я выпрямляюсь, благодарная за то, что отвлеклась.
Понятия не имею, почему эти воспоминания бьют меня сейчас сильнее, чем прежде. Некоторое время они были бездействующими, но в последнее время они вернулись с удвоенной силой.
— Пришло время утренней встречи, — объявляет новоприбывший хриплым, неприветливым голосом.
Это лейтенант Виктор. Правая рука капитана Кирилла. Или больше похоже на постоянную тень. Всякий раз, когда капитана нет рядом, чтобы наблюдать за моим прогрессом, появляется Виктор, который ведет себя так же неприветливо, как и выглядит.
Я предпочитаю компанию капитана. Нет, не компанию. Он здесь не для того, чтобы быть моим другом. Дело в том, что, если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрала его присутствие, надзор и внимание к деталям.
Иногда мне кажется, что он знает о моем прогрессе, моих слабостях и сильных сторонах больше, чем я сама.
Виктор просто резок без всякой причины и смысла, и я не думаю, что я ему нравилась с момента нашей первой встречи той ночью.
— Да, сэр, — говорю я вместо того, чтобы спросить, почему капитана здесь нет.
Виктор просто смотрел на меня, заставляя меня чувствовать себя ниже грязи под его ботинками даже за то, что я спросила, а затем он в конце концов отмахивался от меня или просто игнорировал.
Он идет по коридору, а я иду за ним. Ботинки больше не тяжелые, и они не утяжеляют меня, несмотря на истощение мышц. Это потому, что я привыкла тренироваться утром и вечером в дополнение к официальной тренировке.
Обычно мое непосредственное начальство не позволяло бы мне этого делать, но я думаю, что капитан Кирилл нашел способ обойти это правило, потому что никто не беспокоил меня с тех пор, как я начала этот марафонский темп.
Я жду, пока Виктор выйдет в холл, прежде чем войти внутрь. Я беру поднос с едой и сажусь на единственное доступное место, которое, к сожалению, оказывается со стороны Матвея и его банды.
Пять пар глаз смотрят на меня, но это предел того, что они могут сделать на публике. После этого капитан Кирилл наказал их нашим капитаном. Я не сомневаюсь, что Матвей довершит начатое и отомстит за уязвленное самолюбие, если представится случай. Вот почему я позаботилась о том, чтобы не оказаться в положении, подобном тому, что было тогда.
Я сильнее, но недостаточно сильна, чтобы сразиться с пятеркой. Черт, даже одного Матвея было бы трудно победить.
Я наполняю щеки безвкусной едой. Раньше я ела намного меньше, чем эти мужчины, но теперь я такой же зверь, как и они. С другой стороны, это означает, что я повышаю свою выносливость.
Это все благодаря…
Я вытягиваю голову, чтобы мельком увидеть стол спецназа. Во главе его сидит Виктор, и, несмотря на его угрюмый характер, от остальных ребят исходит общая веселая атмосфера. Они все одеты в черное, поэтому они выделяются на фоне нашей зеленой формы.
Некоторые лица такие же суровые,
