десяти.
С девушками нельзя драться, но сейчас Вика мне кажется не представительницей противоположного пола, а демоном. Всегда знал, что в ней коварства больше, чем других качеств!
Чёрт! Как она могла?
Выдыхаю и смотрю на Вику:
— Рассказывай по порядку. Всё. С самого начала.
Глава 8. От счастья к горю
Я стою в небольшой комнатке нашей домработницы Аллы. Прежде я тут бывала всего несколько раз, да и то мельком видела обстановку и удивлялась, что моя спальня раза в четыре больше.
Алла открывает маленьким ключом, который достаёт из кармана своих брюк, ящик письменного стола и протягивает мне запечатанный конверт.
— Я успела достать письмо раньше Савелия Георгиевича. Оно тебе. Если твой отец узнает о нём, он меня уволит. Но я не могла не передать его тебе. Евочка, ты совсем на себя не похожа после этого лагеря…
У меня по телу бегут мурашки, когда я вижу имя адресата. Глаза снова наполняются слезами, но теперь уже от счастья. Он написал мне!
— Спасибо, — выдыхаю я. — Не знаю, как вас и благодарить. Вы просто не представляете, насколько это важно для меня. Что мне сделать для вас, Алла?
— Поешь. Вот прямо сейчас садись сюда в кресло у торшера, читай своё письмо, а я принесу ужин и ты его весь съешь до последней капельки. Хорошо?
Я просто киваю. У меня нет слов.
Эта женщина просто чудесная. А я на седьмом небе от счастья.
Руки дрожат, пока открываю конверт.
Глажу лист бумаги, обнюхиваю его, касаюсь губами строчек. Кажется, будто я вновь откатываюсь назад в прошлое. Туда, где я была бесконечно счастлива.
«Моя Ева!
Не передать словами как я соскучился по тебе. Не слышать твоего голоса, не ощущать твоих нежных касаний, не смотреть на тебя… Это пытка.
Я ничего не забыл, зависаю на наших фотографиях и жду того часа, когда мы встретимся с тобой вновь. Даже если что-то сейчас идёт не по плану, помни, всего каких-то четыре года и впереди вся жизнь вместе.
Не отчаивайся, мы всё преодолеем.
Никаких преград. Впереди наша вечность вдвоём.
Я приеду. Обещал ведь, помнишь?
Буду у тебя двадцать шестого августа.
Ева, я люблю тебя».
Я перечитываю страницу раз за разом и на душе теплеет. Всего четыре года. Смешно, конечно, это нескончаемо долго. Но в одном он прав. После моего восемнадцатилетия уже никто не сможет диктовать мне никаких условий.
Да и я готова. Ради того, чтобы быть с ним вместе, я готова ждать.
Алла приносит мне тарелку с едой. Аромат такой вкусный, что живот снова напоминает, как сильно я проголодалась. Медленно ем кусочек за кусочком. Слова из письма стоят у меня перед глазами. Отпечатались в сознании, когда я столько раз их перечитывала раз за разом.
Само письмо спрятала за резинку домашних штанов за неимением карманов. Нужно будет куда-то хорошенько запрятать, чтобы никто его не нашёл. Так же хорошо, как и его подарок, которым я любуюсь каждый день.
Двадцать шестое уже завтра. Неужели это случится? Неужели мы наконец-то встретимся?
На счастливой волне даже не замечаю, как съедаю всё до последнего кусочка. Алла радуется, а я ещё больше.
Я скоро увижу его!
* * *
Впервые за столько дней я спала всю ночь, и мне не снились никакие кошмары. Встаю бодрая и счастливая. Первым делом проверяю письмо. На месте. Перечитываю снова строчки и складываю назад, пока никто ко мне не зашёл.
Я даже иду купаться. Тщательно вымываю волосы, сушу их и завиваю. Только потом приходит в голову мысль, что папа… он ведь может заметить перемены во мне. Ещё заподозрит что-то неладное.
Завязываю в итоге волосы в косичку, чтобы ни у кого не вызывать вопросов. Натягиваю домашнюю одежду и спускаюсь вниз к завтраку.
Надеюсь, что папа уже уехал на работу, а вот маме надо показать, что не всё потеряно, что я вполне в здравом уме и состоянии. А то вчера эти родительские разговоры про перемены мне совсем не понравились.
Пусть лучше думают, что всё вновь вошло в свою колею. И никуда нам ехать не надо, чтобы меня развеселить. Буду сегодня мягкой и послушной.
А ещё надо бы маму как-то из дома сбагрить, чтобы спокойно ждать Егора. Он ведь придёт. Сегодня. А я не знаю во сколько. Ещё обязательно погуглю в интернете, в какое время рейсы самолётов с его города к нам прилетают.
— Ева, — удивлённо вскидывает глаза отец, отрываясь от телефона.
— Доченька, ты встала, — радостно улыбается мама.
Оба подозрительно меня оглядывают. Я тушуюсь, но натягиваю всё-таки на себя улыбку. Не чересчур радостную, такую умеренную, под стать как бы моему меланхоличному настроению.
— Доброе утро.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает мама.
— Хорошо.
— Будешь с нами завтракать?
— Да.
Алла будто ждала этого момента. Появляется моментально, видит меня, здоровается и убегает в кухню. Я же устраиваюсь на стуле и жду, когда получу порцию завтрака. Разговаривать с родителями совершенно не хочется.
Они, к счастью, пока и молчат.
Так в тишине мы и кушаем, только и слышен звон столовых приборов. Пью какао, которое специально для меня сварила Алла. Она знает, что я его люблю больше всего на свете. Я же раздумываю, чем порадовать нашу домработницу за её доброту и внимание.
— Хорошо, что ты спустилась, — вдруг говорит папа, откладывая наконец-то телефон в сторону на стол.
Вообще у нас есть правило не сидеть с гаджетами за приёмом пищи, но видимо у него там что-то срочное. Иначе бы он не стал зависать в телефоне.
— Почему? — спрашиваю я.
— Потому что нам бы всё равно нужно было поговорить. Тут такое дело, Ева. Мы сегодня уезжаем.
— Уезжаем? — хмурюсь я.
Вот и раскроется сейчас тайна. Что они там придумали за моей спиной? И куда же мы едем? А ещё это «сегодня»… Сердце сжимается от нехорошего предчувствия.
— Папа решил попробовать себя на зарубежном рынке, — мягко говорит мама. — Мы едем в Италию. Пока планируем на пару месяцев, а там посмотрим.
— Италия? — переспрашиваю я ошарашено. — Что? Это… шутка?
— Никаких шуток, Ева, — недовольно говорит отец, ему явно не пришлась по душе моя реакция. Кто-то бы от счастья скакал от таких новостей. — Выезжаем сегодня. Можешь не собирать больших чемоданов, всё необходимое купим на месте.
Вилка падает в тарелку с омлетом. Этого ведь быть не может.
Да кто решает такие вопросы за один вечер!
Или… они давно сговорились?
Я поднимаюсь с места, смотрю на них
