слова. Этому парикмахеру не доверяли даже вырезать снежинки в детском саду. Складывалось впечатление, что встреча со мной и первое знакомство с ножницами, как ни прискорбно, совпали.
Изо рта у меня пахло ушедшей на Луну кошечкой. Судя по запаху, ушла она туда давно, оставив бренные останки перевариваться в моем урчащем от голода желудке.
Под моей ногой лежала сверкающая монетка с изображением солнца. Если моя «победа» была столь триумфальной, то какого черта у меня в мешке от силы двадцать одна монета? Я только что высыпала на кровать и пересчитала полную сумму. Странный сон.
И снова стук в дверь! У меня сегодня во сне день открытых дверей! Осталось поправить коврик «добро пожаловать» и достать топор.
– Эй, открывай! – раздался грубый голос, сопровождающийся ритмичным стуком. Стучал явно не один человек, а несколько. – Почему свет потушила? Жить надоело?
Я пошарила глазами в поисках выключателя, посмотрела на потолок в надежде, что там болтается старая люстра, но на потолке вместо люстры… Нет, я всегда мечтала о пушистом молчаливом, спокойном домашнем животном, которое не будет вечером бросаться под мои усталые и заплетающиеся ноги с криком на своем, животном языке: «Жра-а-а-ать!», которое не будет орать дурным голосом, развлекая впечатлительных соседей, пока меня нет дома, не будет драть занавески и дегустировать подошву тапка, глядя на меня глазами, полными раскаяния.
Кажется, во сне у меня сбылась мечта. Отличный вариант для тех, кому лень развлекать животинку, кому не хочется слушать истошные крики. Паук. Размером с мой кулак, при этом пушистый, как мужская коленка. Сверившись со своими ассоциациями, я решила назвать его Геннадием.
– Открывай! – орали по ту сторону двери, выстукивая по деревяшке все, что обо мне думают. Радист Морзе покраснел, вслушиваясь в стук. Геннадий, заслышав стук, поспешил забиться в щель в потолке и выглядывать оттуда, чем дело кончится.
Я опасливо протянула руку к двери и открыла. На пороге по-хозяйски расположилась целая компания из пяти готичных «электриков». Ни проводов, ни стремянки, ни характерного чемодана с инструментарием не было. Даже запаха перегара я не уловила! Зато был взгляд, словно я у них сегодня первая, а вчера была последней, о ком они думали, отмечая профессиональный праздник. Если их целью является проверить напряжение, то пусть не проверяют. Я и так напряглась.
– Ты почему не зажгла свет? – процедили товарищи, глядя на мой домашний уют. Один из них подошел к стене, откинул простыню, глядя на отпечаток обугленной руки. Я думала уже бежать за моющим, чтобы оттереть его. Желательно вместе со стеной. Смотрели «гости» на меня так, словно лично и очень близко знают мою маму, причем могут небезосновательно утверждать о периодических изменениях в ее личной жизни по их вине. Я во сне где-то накосячила, но еще не уверена где. Это чувство мне очень знакомо.
«Электрики» снова бросили на меня тяжелый взгляд, который должен был придавить меня к полу и, желательно, размазать по нему тонким слоем. В комнате ничего не изменилось. Ни свет не зажегся, грязи тоже не стало меньше. Разве что корявый рисунок солнца, нарисованный на стене, загорелся изнутри.
– И чтобы это было в последний раз! – возмутился последний уходящий. – А то сначала одна не зажжет свет, потом двое… Забывают, видите ли!
Нет, сон какой-то чересчур логичный. И … хм… осязаемый… Есть у меня подозрение, что с этим сном явно что-то не так.
– Он тебя просто по стене размажет за то, что ты сделала… – решил внести оптимистичные коррективы в мое пессимистичное настроение один из визитеров. – Надо же! Вытолкнула за пределы круга!
– Сейчас проверим список должников! – перебил его один из управляющей компании. -Элесса… На тебе долг висит, Крыса!
Ну хоть не тройное убийство с отягчающими обстоятельствами! И что значит «Крыса»?
– Распечатку мне всех неоплаченных счетов! – потребовала я, уже имея опыт общения с тремя управляющими компаниями. – И официальное извещение о сумме долга! С печатью и подписью!
– Долг по воде… Десять cоларов… Так, долг за ремонт помещения… Пятьдесят соларов. Долг за уборку мусора… семь соларов… Штраф за свет… эм… три солара.... – начал товарищ со списком, поглядывая на мешок, зажатый у меня в руке и пытаясь оптыным взглядом уравнять свои личные потребности и мои финансовые возможности.
– Где подписанный мною акт о пользовании услугами?– поинтересовалась я, глядя на мокрые от сырости стены. Если то, что по ним стекает – это и есть водоснабжение, то пошли они все в … душ!
Я перевела взгляд на монетку, зажатую в руке, а потом на доблестных коммунальщиков. Не светит и не греет им получить всю имеющуюся во сне наличность.
– Я думаю, то часть долга ты погасишь прямо сейчас! – усмехнулся один из «коммунальщиков», подмигивая другому. Тот посмотрел на меня и скривился так, словно я постигла искусство вырывания зубов плоскогубцами и спешу опробовать его в деле. Они снова переглянулись. Мне не нравится этот сон!
– По очереди или все сразу? – поинтересовался самоуправленец, приближаясь ко мне.
– Давай по очереди! Чего толпиться? – махнул рукой второй «электрик», намекая явно на что-то нехорошее.
– Потрепанная… Согласен! – усмехнулся один из электриков.
– Видать, давно по рукам ходит! – согласился самоуправленец, поглядывая в мою сторону.
Это что? Про меня? Да как у них язык…
Он сделал шаг вперед, оттолкнул меня и … взял со стола большую книгу. Другой вырвал у меня из рук мешок с деньгами. И тут я разозлилась не на шутку! В комнате стало трудно дышать. Все заволокло едким дымом, от которого вытекали глаза и першило в горле. Я сама закашлялась. Слезящимися глазами я посмотрела по сторонам. Пахло так, словно компания скурила три пачки сигарет на лестничной клетке в один присест, не забыв потушить окурки о стены. И теперь каждый, кто выходит из квартиры, чувствует себя, как официант на сходке гангстеров в Гарлеме.
Раздались туберкулезные угрозы, несколько проклятий и спешные шаги. Дверь захлопнулась, пока я пыталась понять, что горит! Пришлось залезть на стол и открыть окно. Фу! За окном была темная ночь. По небу плыли черные облака. Больше ничего разглядеть не удалось. Дым немного выветрился, а источник самовозгорания обнаружить не удалось. Я посмотрела на свои руки, из которых вырываются сгустки вонючего дыма. Крыса пошла на повышение и стала скунсом.
Я закрыла дверь.
Ну все, с долгами, вроде бы, рассчитались! Опять стук. Я осмотрелась вокруг. Если так посудить, то выносить тут нечего, кроме моего мозга. Но его вынесли еще днем и, судя по всему, вперед ногами, поэтому я молча посмотрела на дверь, нетерпеливо ожидая, когда этот идиотский сон закончится.
– Открывай, Крыса! Ты когда долг вернешь? – раздался очень вежливый и внушающий безграничное доверие хриплый голос. – Мы за тобой. Ты когда обещала нам вернуть
