из раскрытой пасти на асфальт капала слюна.
Стоя на задних лапах, зверь развел передние конечности в стороны, полностью перекрыв дорожку, ширина которой была метра два с половиной, а то и все три. Нина как-то отстраненно подумала, что это уже явно не собака! Тело, хоть и было покрыто шерстью, сильно походило на человеческое, хотя и имело некоторые изменения. Передние конечности оканчивались пятью длинными пальцами, увенчанными блестящими когтями.
Поняв, кто перед ней, девушка пронзительно завизжала и кинулась бежать назад по дорожке. Зверь бросился следом. В два прыжка он догнал жертву и попытался схватить её, но Нина в последний момент повернула на боковую дорожку, и в лапах оборотня остался лишь клок её плаща.
Зверь был быстрым, но не столь маневренным. Он по инерции проскользил еще пару метров и скрылся за кустами. Девушка бросила быстрый взгляд назад и в этот момент споткнулась о пустую бутылку. Падение было болезненным – Нина разбила колени и ободрала ладони. Сумочка, которую она все время держала в руке, отлетела куда-то в темноту парка. Девушка попыталась встать, но боль в коленях была слишком сильной. Ей удалось только сесть, опираясь на саднящую правую руку.
Зверь появился через секунду – он просто перепрыгнул через кусты и остановился перед девушкой. Его огромная туша закрыла от Нины луну. Пытаясь хоть как-то защититься, она инстинктивно прикрылась левой рукой.
Чудовище занесло лапу для удара. Когти блеснули в лунном свете,… и в тот же миг неведомая сила подхватила несчастную жертву и рывком подняла в воздух! Она не успела даже вскрикнуть, как оказалась метрах в десяти от опасного животного, на руках у седоволосого парня.
Поняв, что добычу вырвали у него из- под носа, зверь испустил протяжный вой.
- Что-то потерял, песик?! – язвительно обратился Шрам к оборотню, аккуратно усадив девушку под деревом.
Ответом ему послужил утробный рык. Вставая, Данковский потянул за рукояти клинков, выглядывающие из-за его плеч. По стали затанцевали блики лунного света, очерчивая хищный изгиб двух одинаковых лезвий. Звякнули цепочки, удерживаемые волчьими пастями наверший, на их противоположных концах закачались кресты с загнутыми к низу поперечными перекладинами. В этот миг Игнат услышал в своем сознании чей-то шепот:
«Мы жаждем крови!»
Слова пронеслись мгновенно, оставив в памяти глубокий след.
Правильно оценив быстроту противника, оборотень сменил тактику. Теперь он не атаковал, а принялся кружить вокруг парня, то поднимаясь во весь рост, то вставая на четыре лапы, словно изучая.
Противники двигались по кругу, держась на безопасном расстоянии, ожидая, кто начнет атаку раньше. Шрам не выдержал первым! Решив покончить с чудовищем парой быстрых ударов, он поднырнул под лапы зверя и ткнул клинком ему в живот в расчете на то, что противник уйдет от этого удара, тем самым подставив шею. Но вервольф поступил совсем не так, как ожидал страж – он не стал уклоняться, и даже не попытался заблокировать удар! Добрых тридцать сантиметров заговоренной стали безо всякого сопротивления вошли в волчье брюхо! Зато на втором клинке мертвой хваткой сомкнулись длинные когти. Сжатая в огромный кулак вторая лапа оборотня обрушилась на незащищенную руку, сжимавшую рукоять. Раздался звонкий хруст.
- Думкопф гроссе идиото[1]! – от боли Шрам перешел на причудливую смесь немецких и итальянских слов. Переоценив свои силы, он лишился одного из клинков, а несколько пальцев на левой руке были выбиты или даже сломаны.
Теперь уже Игнату пришлось обороняться. Отшвырнув бесполезное оружие, оборотень ринулся в атаку, нанеся серию быстрых ударов когтями, целясь в разные участки тела. Данковский отступил на несколько шагов, отмахиваясь уцелевшим клинком от острых, как бритва, когтей.
«Игнат, только держись!» – от этих чужих мыслей, обрушившихся на него словно железнодорожный рельс, Шрам на секунду замер. Оборотень этим немедленно воспользовался, оставив на груди Данковского четыре кровоточащих борозды!
- Ах ты, шавка паскудная! – мигом перешел на «великий и могучий» Шрам, добавив к оскорблению еще несколько непечатных выражений. – Порвал новую футболку!
Описав в воздухе широкую дугу своим черным клинком, он обернулся всем корпусом и сумел-таки подловить вервольфа во время атаки, отхватив тем самым четыре пальца с его правой руки-лапы.
Противники сошлись вновь, теперь удары уже сыпались с обеих сторон. Озверевший от боли оборотень и не менее злой Шрам с бешеной скоростью наносили друг другу удары, но ни один из них не достигал цели. Схватка из быстрой перешла в сражение на износ.
Неспящий понимал, что долго он такого темпа не выдержит, слишком много сил ушло на тот стремительный рывок, предназначенный для спасения девушки. Отбивая удары, он просчитывал все возможные варианты. Таковых выходило целых два. Первый – использовать все оставшиеся силы и сбежать. Но это означало бросить девушку на растерзание оборотню. Второй заключался в том, чтобы продолжать схватку в надежде на то, что ребята успеют прийти на выручку до того, как он выдохнется.
Первый вариант Игнат отмел сразу и не потому, что это означало провалить и без того трещавший по всем швам план и упустить оборотня. Тварь никуда бы уже не делась, Крот наверняка запомнил его ауру и смог бы без проблем найти его в дневное время. Шраму не хотелось бросать девчонку,… не хотелось вновь переживать ужас, испытанный в подвале усадьбы… ужас от собственного бессилия и недальновидности!
Понимая, что времени у него не так уж и много, он перестал атаковать вервольфа и перешел в глухую оборону. Так продолжалось еще минут пять, а потом откуда-то сбоку появился Горын, с размаху врезавший оборотню кулаком куда-то под левое ухо. Не выдержав сокрушительного удара, тварь повалилась на асфальт, клацнув зубами о поребрик.
- Меня что, не мог подождать?! – обернулся к товарищу Семен.
- Гор, сзади! – Игнат
