земель, приплывшие на огромных кораблях, и особенно их священники стали отождествляться индейцами с великими шаманами, которые ходили от деревни к деревне, занимаясь целительством и проповедуя о некоем крае изобилия[10] (подобное отождествление с шаманами в особенности относилось к миссионерам-иезуитам). Белых одновременно почитали, боялись и ненавидели как людей, наделенных особыми способностями.
Вместе с тем, поскольку индейцы не представляли собой единой нации, а были разделены на многочисленные группы, зачастую враждовавшие друт с другом, португальцы сумели найти себе индейских союзников в борьбе против тех племен, которые оказывали им сопротивление. Так, если бы не помощь тупи, поселение Сан-Паулу-де Пиратининга в первые годы своего существования скорее всего было бы завоевано индейцами тамойо. Все это не означает, что индейцы не оказывали яростного сопротивления колонизаторам, особенно когда те пытались обратить их в рабство. Крайней формой сопротивления было обособление, выражавшееся в постоянных перемещениях во все более и более бедные районы страны. В довольно узких пределах этот способ позволил сохранить биологическое, социальное и культурное наследие коренного населения.
Индейцы, которые подчинились португальцам сами или были подчинены силой, страдали от культурного насилия со стороны белых, от болезней и эпидемий; их ждало вымирание. От смешанных браков с европейцами произошли метисы, чье молчаливое присутствие в ходе формирования бразильского общества заметно и сейчас.
В целом же наиболее адекватно судьбу коренного индейского населения отражает понятие «катастрофа». В эпоху завоевания Бразилии на ее территории жили миллионы индейцев; в настоящее время их насчитывается едва лишь 300–350 тыс. человек.
1.3. Колонизация
Так называемое «обнаружение» Бразилии не вызвало и сотой доли того воодушевления, с которым была встречена весть о прибытии Васко да Гамы в Индию. Бразилия представала как страна с непонятным потенциалом освоения и неизвестными географическими очертаниями. Некоторое время считалось, что это всего лишь большой остров. В описаниях страны, особенно исходивших от итальянских авторов, преобладали экзотические черты: индейцы и разноцветные попугаи разных видов и размеров, отчего она и получила название «Земля попугаев». Португальский король Мануэл предпочел другое название — «Земля Истинного (позже — Святого) креста». Название «Бразилия» встречается, начиная с 1503 г. Оно связывалось с главным богатством новооткрытой страны — красным деревом пау бразил. Его древесина насыщенного красного цвета служила для извлечения красителя; сама по себе она отличалась большой прочностью и использовалась для изготовления мебели и кораблей.
Любопытно также напомнить о существовании мифических «островов Бразил» в представлениях средневековой Европы. На географической карте 1367 г. показаны три таких острова, рассеянных между Азорами и побережьем Ирландии и лежащих на широте Бретани (Франция).
Первые попытки колонизации бразильского побережья основывались на системе факторий, уже опробованной португальцами на африканском побережье. Бразилия была «отдана в аренду» купеческому объединению из Лиссабона, руководил которым так называемый «новый христианин»[11] по имени Фернан Лоронья или Норонья: он получил монополию на торговлю с Бразилией, а взамен обязался посылать по шесть кораблей в год, чтобы исследовать побережье на расстоянии трехсот лиг (около двух тысяч километров) и построить там факторию. Это купеческое объединение снарядило несколько экспедиций в Бразилию, но, по всей видимости, когда в 1505 г. срок аренды истек, португальский король решил взять освоение новых земель в свои руки.
В первые десятилетия существования колонии, с 1500 по 1535 г., основной хозяйственной деятельностью была заготовка красного дерева пау бразил, которое выменивали у индейцев. Среди тупи-намба было принято выполнять определенные работы сообща — в частности, рубить деревья. Таким образом, заготовка красного дерева оказалась схожей с традиционными занятиями индейцев и могла достаточно легко вписаться в их повседневную жизнь. Индейцы выставляли на обмен красное дерево и, в меньшей степени, маниоковую муку; взамен они получали ткани, ножи и другие металлические изделия.
Поначалу Бразилия «шла в одной связке» с Индией — либо как остановка на уже знакомом пути в Азию[12], либо как возможный маршрут следования в Индию, который искали преимущественно испанцы. Известно, что, открыв Америку в 1492 г., Колумб, который достиг Антильских островов, считал, что он добрался до Китайского моря. Владение новой землей было оспорено Португалией, после чего серия переговоров привела к заключению Тордесильясского договора (1494). Мир был поделен на два полушария, разграниченных воображаемой линией, которая проходила на 370 лиг западнее островов Зеленого мыса. Земли, открытые к западу от этой линии, принадлежали Испании, к востоку — Португалии.
Разделение сфер влияния вызвало противоречия, поскольку невозможно было с точностью установить, где именно проходила демаркационная линия. Только в конце XVII в. голландцы выработали точную технику измерения долготы. К примеру, чьими являлись устье Амазонки на севере или устье Рио-де-Ла-Платы[13] на юге (обе реки рассматривались в качестве возможного западного пути в Индию) — испанскими или португальскими? Обе страны снаряжали экспедиции по исследованию южной части бразильского побережья, пока, наконец, Фернан Магеллан, португалец на службе Испании, не пересек пролив, носящий ныне его имя, и не вышел в Тихий океан, добравшись до Филиппинских островов (1521). Это замечательное открытие в области мореплавания стало одновременно и разочарованием для испанцев. Западный путь в Индию был найден, но он оказался слишком долгим и сложным, чтобы стать экономически выгодным. Испанцы сосредоточили свое внимание на золоте и серебре, которые вскоре были обнаружены в их американских владениях.
Наибольшую угрозу португальскому господству в Бразилии представляли вовсе не испанцы, а французы. Франция не признала договоров по разделу мира и поддерживала принцип «uti possidetis», согласно которому владел землей тот, кто ее осваивал и физически на ней находился. Французы включились в торговлю красным деревом, а также стали заниматься пиратством, так как бразильское побережье было слишком обширным, чтобы португальские береговые патрули могли полностью взять его под охрану. Позже французам удалось основать свои колонии в заливе Гуанабара (1555–1560) и в Мараньяне (1612–1615).
Политические соображения побудили португальскую монархию признать необходимость колонизации новых земель. Переходом от прежнего периода к новому стала экспедиция Мартима Афонсу де Соуза (1530–1533). Задачей ее было патрулирование побережья, передача земли в ненаследственное пользование колонистам, которые прибыли с Мартимом Афонсу де Соуза в Бразилию (так было основано поселение Сан-Висенти в 1532 г.), и исследование территории с целью ее дальнейшей колонизации.
Есть сведения о том, что Мартам Афонсу еще находился в Бразилии, когда король Жуан III решился на создание там наследственных капитанств. Бразилия была разбита на пятнадцать областей путем проведения параллельных экватору линий; распределению подлежали территории от побережья до границы, установленной Тордесильясским договором. Каждая область передавалась в управление так называемому капитану-донатарию. Капитаны представляли собой пеструю по социальному составу группу: там были и мелкие дворяне, и чиновники, и купцы; общим для них
