рано. Кроме того, как только весть о смерти Тэринса выйдет за пределы Авалона, они поймут, что нужно быть настороже. Моргана пока еще не знает имен, но, уверен, она может выяснить некоторые из них, как это смог сделать я. Но остальные должны быть в безопасности. По крайней мере, какое-то время. Позволь мне поговорить с Бракеном и посмотреть, что еще я смогу разузнать, прежде чем ты всех предупредишь.
Мерлин в изумлении уставилась на него.
— С демоном Бракеном?
Вэриан не понимал ее удивления.
— Ты же именно поэтому и хотела, чтобы этим занялся я, верно?
Покачав головой, она протянула руку, чтобы дотронуться до него.
— Вэриан…
Он отодвинулся подальше.
— Все в порядке, Мерлин. Разбираться с засранцами — это моя специализация.
— Одно дело засранцы. Другое — безумные демоны.
Он только хмыкнул в ответ:
— Может, в твоем словаре. В моем все одинаковы. Просто трусливые ублюдки, норовящие ударить в спину, — у него были намного более важные вещи для беспокойства, чем Бракен. Но не успел он дойти до выхода из гробницы, как замер, когда его пронзила неожиданная боль. — Только пообещай мне кое-что, Мерлин.
— Что?
Вэриан посмотрел на изуродованное тело павшего рыцаря и вспомнил, когда в последний раз приносил тело, подвергшееся надругательству со стороны Морганы.
— Если я умру, убедись, что меня кремируют. Не хочу, чтобы Моргана выставляла меня напоказ в назидание остальным.
Мерлин пристально посмотрела на него, словно понимала, что он до сих пор видит кошмары, связанные со смертью его отца. Может Вэриан не любил и не уважал его, но ни один человек не заслуживает такой смерти, какой умер Ланселот.
— Обещаю.
Кивнув, Вэриан вышел из гробницы на солнечный свет, заливающий внутренний двор. Воздух здесь был сладким, с запахом яблок и лилий, свет озарял и согревал его кожу. Это был Авалон. Идеальный рай, который когда-то существовал на земле. Но он также знал темную сторону, живующую в святыне этого места.
Может, он зря отказывался от предложений своей матери. Может, следовало сменить сторону. В самом деле, будет ли какая-то разница?
Образ убогой карги из аббатства, над которой все издевались, вспыхнул в воспоминаниях Вэриана. Вместе с взглядом, полным благодарности, когда он поднял кубок и протянул ей. Она была той причиной, по которой он сражался на стороне Мерлин. Его жизнь была полным отстоем, но жизнь других не должна быть такой же. Артур научил его отпускать горечь и замечать светлые стороны. Если он мог спасти детство хотя бы одного ребенка, то ради этого стоило сражаться в этой битве между ним и его матерью.
Сильный никогда не наживается на слабых.
Укрепив свою уверенность, Вэриан снова сменил одежду с кожи на черную броню. Она была жалкой защитой против магии демонов, но, по крайней мере, защитит его от кинжала, меча или когтей Бракена.
✥ ✥ ✥
Меревин в полном шоке стояла перед зеркалом. Веками она избегала любых поверхностей, в которых могла разглядеть себя. Но сейчас…
Сейчас она обладала тем же лицом, которое было у нее с рождения. Исчезли шрамы и изуродованное тело карги. Она стояла, выпрямившись, без горба, не чувствуя боли. Она была прекрасна.
Не в силах поверить в это, она обхватила ладонями лицо в ожидании, когда же Наришка снова заберет это у нее.
— Что ты натворила, дитя?
Меревин обернулась и обнаружила позади себя Магду. Скрюченная старуха была одной из немногих, кто по-дружески относился к Меревин все эти века.
— Я заключила сделку с Наришкой. Я оказываю ей последнюю услугу, и она отпускает меня.
Магда презрительно усмехнулась.
— Ты совсем выжила из ума? Она никогда не заключает таких сделок.
Это было правдой. Меревин оказалась в этой ситуации из-за точно такой же неправильно сработавшей сделки. По исходным условиям она должна была утратить красоту только на один лунный цикл. Но Наришка забыла сказать ей, что здесь, в Камелоте, вообще не было лунных циклов, поэтому Меревин оказалась в плену навсегда.
До сегодняшнего дня.
Теперь она заполучила шанс, которого так долго ждала.
— Я говорила тебе, Магда, однажды, я верну свою красоту. Так и вышло.
— Какой ценой?
Переманиванием Вэриана на сторону Морганы. У нее было три недели на то, чтобы уговорить его. Три недели. Если у нее не получится, Наришка превратит ее обратно в уродину и веками будет наказывать за провал. Но если все получится, Меревин отпустят на свободу. Не уродиной, а женщиной, которой она и была рождена.
— Не беспокойся о цене.
Магда покачала головой.
— Это не мне стоит беспокоиться. А тебе, — старуха подошла поближе, чтобы дотронуться до длинных, шелковистых, темных локонов, ей нужно было убедиться в реальности увиденного. — Именно ради этого ты так неумолимо боролась за существование все эти века?
Меревин не ответила. Вместо этого она вспомнила их давний разговор.
«Оставь надежду, дитя. Это твоя судьба. Ты одна из нас. Теперь ты похожа на грейлинга и никогда снова не станешь красивой женщиной».
«Я не могу отказаться от надежды, Магда. Это все, что у меня есть. Я была глупа, но однажды у меня будет шанс освободиться. Если я сдамся, то после смерти так и останусь посмешищем. Не хочу, чтобы моя жизнь была такой. Я снова хочу стать собой. Не изувеченной каргой, а прекрасной женщиной».
«Ты такая глупая, Меревин. Здесь нет ничего, кроме страданий. Прими это и не желай большего. Иначе, ты будешь разочарована».
Меревин отказывалась верить в это, и вот как все вышло, она вернула свою красоту.
Магда прищурила свои похожие на бусинки глаза.
— И чью жизнь ты продала за свою красоту?
Меревин ощутила укол страха.
— Откуда ты знаешь?
— Нет ничего другого, что заставило бы твою госпожу вернуть тебе прежний вид. Итак, чью жизнь ты готова разрушить ради своей красоты?
— Вэриана дюФей, — тихо проговорила Меревин, а затем громче добавила. — Но он же монстр, мы обе знаем об этом. Скажи мне, слышала ли ты, чтобы кто-либо когда-либо говорил что-нибудь хорошее о нем?
Взгляд Магды стал печальным.
— Только ты.
Меревин посмотрела вдаль, чувствуя, как ее охватывает боль. Это была правда, он был добр к ней. Но одно доброе дело не может стереть все те жестокие деяния, которые он совершил. Жизни, которые он забрал. Он был сыном Наришки. Его отец уничтожил братство Круглого стола короля Артура и основательно разрушил жизнь каждого. И эти два человека породили такое же порочное дитя.
То, что она делала, было услугой всему миру.
С отвращением покачав головой, Магда пошла обратно к двери.
— Я не
