воспоминаний. Склероз не дремлет, знаете ли. Можно натрахаться в молодости, а потом даже и не вспомнить. Обидно, знаете ли, будет.
Смотрю на ее персиковые манящие губы – ну как они могут извергать такие гадости, глупости и остроты? Такие губки созданы, чтобы член половой ласкать. Вместе с язычком.
Кстати, о члене.
Он вытянулся под одеялом в полный рост и запульсировал. Лежу с сексуальной женщиной в кровати и говорю о всякой ерунде – о склерозе, мать вашу!
Но это же Лена из Жупеево, поэтому ничего удивительного. Сам не могу поверить, что лежу в одной постели не с моделью, а с кладовщицей.
– Ты забыла о поцелуе, – сворачиваю обратно к интересующей меня теме.
– Что, прямо в губы целовать? – спрашивает ехидно.
– Ну хочешь в живот; мне без разницы.
Ленка выразительно фыркает и дёргает ногой. Задевает меня пяткой по колену, и я шиплю от боли.
Ещё не уснули, а она уже не контролирует свое тело. Я удивлюсь, если утром не обнаружу на себе ни единого синяка.
– Прошу прощения, – хихикает рыжуля, – слишком много вина выпила. Думала, это компот.
Она пьяна! Вот это подарочек!
Надо действовать решительно. Одними разговорами не взять эту огненную неприступную крепость. Как хорошо, что я весь вечер подливал ей винишко. Думал, что она любительница бухнуть.
– Поцелуй, Лена.
– Ладно, только отвяньте потом, – отвечает с зевком. – Спать хочу.
Лена наклоняется к моему лицу, чмокает меня в губы, и пока она не отстранилась кладу ладонь на ее затылок. Всасываю ее пухлые губки и кладу вторую руку на бесподобную упругую грудь.
Не позволяю ей отпрянуть и жадно пожираю ее. Углубляю поцелуй и сжимаю сиську. Просто вау!
Мягкая и упругая одновременно. Дрожащая девочка, кровь с молоком. И пахнет так вкусно.
– Замёрзла? Сейчас согрею.
Звонкая пощёчина приводит меня в чувство. Потираю щеку и уничтожаю Зарубкину взглядом:
– Ты чего дерешься?
– А что вы пристаёте? Речь шла о поцелуе, а сами грудь лапаете!
– Грудь идёт в комплексе.
– Да чтоб вас! – выкрикивает в сердцах и поворачивается ко мне спиной.
Не успеваю полюбоваться ее аппетитным задком, как она тут же разворачивается обратно. Лежит деревянная и дышит через раз.
– Сучка недавучка, – бросаю ей и сам поворачиваюсь к ней жопой. Пусть любуется.
Ленка недовольно сопит, но не вступает в перепалку.
Щека горит. Охренеть, какая у нее тяжёлая рука!
Наверное, лопатой много работала в своей деревне. Сильная стала. Такую нахрапом не взять. А хочется… Поухаживать? Повести в ресторан? Ага, чтобы она там орала всякую чушь и меня позорила?
В отель ехать она не захотела.
В доме моей матери – тоже не даёт.
Что за вредина такая попалась?
Я поняла – она фригидная. Обычно холодные женщины, которые не получают удовольствие от секса, так себя ведут. Попадались уже такие, но я их быстро разогрел. Пора вспомнить матчасть.
Неожиданно Ленка разворачивается ко мне всем корпусом и обнимает меня за талию.
Я не дышу, боюсь вспугнуть ее.
Что же будет дальше? Может, сама приставать начнет? Залезет рукой в пижамные шорты и подрочит член? Я даже притворяюсь спящим, если надо!
Обняла, уткнулась носом мне в плечо и затихла.
Я выжидаю. Состояние идиотское: меня рубит, но в то же время я дико хочу заняться с ней сексом.
Черт, кажется, она уснула…
Глава 9
Выныриваю из объятий Морфея и попадаю прямиком в объятия Таранова.
Он специально так подгадал, полезть ко мне, когда я нахожусь на пограничном состоянии сна и яви?
И к тому же, я все ещё пьяна. Ведь спала от силы час.
– Кир…
– Тччшш, – закрывает мне рот поцелуем.
Он целуется как Бог. Сроду не ощущала таких мягких и требовательных губ. Да что там… не с моим скромным интимным опытом об этом рассуждать.
– Какая же ты секси, – шепчет мне на ушко.
Сбросить с себя сонное оцепенение.
Оттолкнуть.
Нахамить.
Спрятаться за маской сарказма.
Короче, включить все защитные реакции на происходящее недоразумение.
Но…
Не получается.
Пальцы босса проникают в мои трусики, и я ахаю, ощутив прикосновение к пульсирующей точке.
– Ты очень мокрая… да… – шепчет уже в шею.
Господи его губы повсюду.
И этот хриплый шепот возбуждает меня ещё больше, вознося практически до небес.
Пальцы Кирилла с влажным хлюпаньем погружаются в меня.
Я выгибаюсь, подставляя ему грудь под поцелуи.
Он успел развязать халат и отодвинуть край ночной рубашки. Я же специально оделась как капуста для сна, а ему все ни по чем.
Сам Кирилл Игоревич уже голенький. В смысле торс его обнажен. И судя по влажной коже, он сбегал в душ, пока я спала.
Его шорты пока на месте, и это даёт робкую надежду на то, что он побалуется немного, потрогает, пожамкает и отстанет.
– Вкусная Леночка. Хочешь меня?
Пытаюсь разомкнуть губы и ответить ему кто–нибудь колкое, но они меня не слушаются.
Мне хорошо.
Дико, нелепо, странно, феерически хорошо!
– Очень хочешь, твоя киса аж всасывает в себя мои пальцы. Хочет кое–чего покрепче. Да? – босс активно трахает меня рукой, и я не могу остановить это безумие.
Хватаю ртом воздух, которого мне катастрофически не хватает. Боже, что со мной?!
– Кончай, умничка моя… Под тобой уже лужица растеклась, даже смазка не нужна дополнительная. Можно входить в тебя, да?
– Ааах, – отвечаю я вместо "нет".
Господи, так не бывает, я балдею от того, что мужик трахает меня пальцами. И хочу ещё, и ещё…
Он словно считывает мои желания и даёт то, что требует мое возбуждённое и толком не проснувшееся тело.
Кирилл Игоревич привычно пахнет и, несмотря на наши пикировки, он меня волнует, конечно.
Сильный, брутальный, со здоровой самооценкой.
Что он нашел во мне?
Почему захотел меня – девицу далеко не голубых кровей?
Не модель, не актриса, хоть и хороша собой. Да, у меня тоже нормальная самооценка, если не считать одну моральную травму.
– Кирилл! – выдыхаю его имя, стекая и сокращаясь на его пальцах.
Не знаю, как он успел так быстро заменить руку членом.
Но…
Крупная головка прошлась по моим влажным липким складкам. Сильная рука сжала мою потяжелевшую грудь. Горячий рот втянул сосок.
В низу живота резануло от боли. Он очень крупный, и я не могу принять его…
Боже, не могу!
– Тчччшш, все хорошо, – успокаивает он, гладя меня по волосам и медленно двигаясь в моём теле.
Ооо, боги, после такой дубины меня еще долго будут мучить фантомные боли в промежности!
– Как же мне хорошо внутри тебя, – делится ощущениями
