Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Так, кажется, на сегодня касторки предостаточно, да и витамин С, содержащийся в лимонном соке, при переизбытке вызывает легкое расстройство желудка, и я вновь повернулся к духовенству, вспомнив про шкатулку с мощами.
Это было самое тяжкое из всех дел, которое, каюсь, я бездарно провалил, ибо с трудом удалось убедить Федора лишь не отправлять пока их в Кострому, а оставить у себя. Мол, пусть они будут поближе, дабы могли защитить в случае опасности.
Да-да, такая вот ахинея. А уж о том, чтобы вручить их Дмитрию...
Поддерживаемый обрадованной царицей – хоть раз сын за последнее время ослушался окаянного князя Мак-Альпина, – престолоблюститель отчаянно упирался, и переупрямить его у меня не вышло.
Тогда-то, за пару дней до моего отъезда, воспользовавшись тем, что Федор ненадолго куда-то отлучился, Ксения, оставшись со мной наедине, торопливо огляделась по сторонам и шепотом уверила меня, чтобы я не переживал о них, ибо она сама возьмется за уговоры и сделает все как надо.
Признаться, я не поверил, что у нее получится, но попытка не пытка, да и не оставалось у меня иного выхода, как согласно кивнуть и больше к треклятым мощам не возвращаться.
Ну-ка, ну-ка, как там у нас с ними?
Я пригляделся повнимательнее и облегченно улыбнулся. А ведь сдержала Ксения Борисовна слово. Как и чем она воздействовала на брата – неизвестно, но факт налицо – вон она, знакомая шкатулка, в руках одного из стариков.
Интересно, кто это так в нее вцепился? Ах да, спасибо Федору, просветил ранее – казанский митрополит Гермоген, в чью епархию, кстати, входит кусок наших с царевичем земель из числа тех, что на востоке. Вид суровый, мрачный, взирает подозрительно, в том числе и на меня.
Ну и пускай. Главное, что ларец с мощами у него в руках.
Ай да царевна! И я с благодарностью повернулся к ней, но тут же что-то неприятно кольнуло в сердце. Пригляделся повнимательнее, постаравшись смотреть на нее холодно и по возможности беспристрастно, пытаясь понять, по какой такой причине раздался этот тревожный звоночек.
Получилось с трудом, но то, что девушка на сей раз почти не накрасилась, я заметить сумел.
Жаль. Просто очень жаль!
Учитывая, в каком обилии местные дамы накладывают на лицо румяна и белила, я рассчитывал, что Ксения Борисовна хорошо загримирует всю свою красоту, а так...
Получалась ходячая реклама: «Краше русских девушек в мире лишь... русские царевны, среди которых самая обворожительная...», а дальше и говорить ничего не надо – стой да любуйся.
Ну да, вот она передо мной. Тоже изрядно волнуется, вот только и это ей во вред, в смысле, она от этого стала еще краше. Белые щеки с легким румянцем, алые губы и... глаза.
Нет, глазищи!
Ну и счастливчик тот, кто достанется ей в мужья. Хотя да, я ведь и сам знаю его – Квентин.
Впрочем, сейчас куда важнее иной вопрос: «Как уберечь деваху до венца?» Та еще проблемка, учитывая красу, которую никуда не спрячешь.
Сам виноват.
Надо было бы напомнить ей перед отъездом, чтоб не забыла «наштукатуриться», и желательно в три слоя, причем непременно доверить дело тому самому «стилисту», который успешно загубил все ее очарование вечером того памятного дня, когда удалось спасти их от убийц. У меня же голова в ту пору была занята совершенно иными мыслями, вот я и упустил из виду.
К сожалению, зараза-девка, которая ее малевала, именно сегодня, как назло, не проявила всех своих «потрясающих талантов» и практически не изуродовала лица царевны, как я надеялся. Скорее уж напротив – легкие мазки лишь подчеркнули ее красоту.
Впрочем, как выяснилось ближе к вечеру, девка была не виновата. Это сама Ксения приказала ей, чтобы та не больно усердствовала.
– Думалось, окромя братца, мне тут блистать не перед кем, а ему я всякая хороша, – простодушно пояснила она мне. – Вот я и велела Плющихе, чтоб та лишь мазнула меня для прилику, дабы уж вовсе срамно не гляделось, и все.
Увы, но все это выяснилось потом, а тут ничего исправить уже нельзя, и мне оставалось только тоскливо вздохнуть, а в душе поклясться, что завтра я непременно с самого утра растолкую этой самой Плющихе, когда и какую красоту наводить на царевну.
В смысле, губить, но об этом умолчим.
Сейчас же оставалось лишь надеяться, что Дмитрию будет не до того.
Шуйского не было – старик вновь якобы занемог, так что место по правую руку от царевича было свободно. Его я и занял.
Басманов, стоящий по левую руку от престолоблюстителя, был еще более бледным, нежели Годунов, но тут причина иная – ранение. Встал он с постели первый раз всего пять дней назад, но, когда пришел вызов от Дмитрия, невесть каким образом узнал о нем и самолично заявился на мое подворье.
Езды, правда, от него до меня всего ничего – метров сто, если не меньше, но ему и того хватило. Он даже наверх в мой кабинет-опочивальню подниматься отказался, сославшись на то, что пожаловал ненадолго, а потому ни к чему, и я тоже настаивать не стал – тяжело мужику на второй этаж лезть, а предлагать помощь, так, чего доброго, обидится.
И едва он, тяжело дыша, бледный словно смерть, уселся на лавку, как сразу завел речь о том, что выезжать встречать государя нам надо бы вместе.
Признаться, поначалу я кинулся его отговаривать лишь потому, что на самом деле мой путь лежал в совершенно иную, можно сказать, противоположную сторону.
Боярин упирался, и я хотел уж было сдаться, только отправить его одного с обещанием догнать позже – точь-в-точь как он меня совсем недавно по дороге в Серпухов, но тут мне пришло в голову, что делать это нежелательно.
Я, конечно, собираюсь отсюда исчезнуть, но ни к чему говорить этому миру, чтобы он горел синим пламенем и пусть будет что будет.
Это у Людовика, запамятовал, которого по счету, любимая фраза была: «После нас хоть потоп», а нам потопов не надо.
Не согласен я на них.
Категорически.
Особенно на Руси.
Да и вообще, это время для меня оказалось весьма гостеприимным, если не считать некоторых мелких негативных нюансов. Подумаешь, чуть не зарубили, чуть не съели, чуть не умер с голоду, чуть не ограбили, чуть не посадили, чуть не убили, чуть не расстреляли, чуть не сгноили в темнице, ну и потом еще раз пять чуть не убили, но в целом...
Следовательно, и расставаться с семнадцатым веком надо соответственно, то есть с вежливостью, каковая заключается в том, чтобы сделать максимум. И если я собираюсь дать деру в такой ответственный момент, то надо хотя бы организовать все так, чтобы вся планируемая церемония встречи прошла без сучка и задоринки, а посему Басманову лучше остаться в Москве.
Уговорил я Петра Федоровича еле-еле, сославшись на то, что должен же хоть кто-то в мое отсутствие присмотреть за организацией встречи.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
