Так, коротая время в веселых размышлениях, я добрался собственно до города. Стоявшие когда-то перед его стенами деревянные дома давно превратились в труху, и на их месте теперь только угадывались смутные контуры. Но почему-то время (или не время?) не так уж сильно затронуло трупы — немногочисленные возле первых домов, ближе к стенам они уже устилали землю во множестве. Видимо, накрывшее город заклятие было губительным для всех форм жизни — трупы не сгнили, а мумифицировались, что делало и без того малопривлекательную картину еще более мерзкой. Скелеты меня бы не сильно напугали, но эти — с серыми обтянутыми лицами, с провалами глаз и безгубыми оскаленными ртами, замершие в нелепых позах, в которых настигла их смерть, — навевали на меня невыразимую жуть. Несколько раз я вздрагивал, заметив стоящую на четвереньках или прислонившуюся к стене фигуру — казалось, труп двигался куда-то по своим делам, а замер вот только-только, заметив меня, и теперь просто ждет, пока я подойду поближе. Хорошо еще, что время давно выветрило запахи смерти, и лошадка не обращала на окружающие нас картины никакого внимания; начни она нервничать, я, наверное, повернул бы обратно, даже до стен не доехав. Но лезть в город через пролом, как рекомендовал мне милорд Мирна, намечая маршрут, я все же не стал — трупы там были навалены в несколько слоев, надо было слезать и расчищать путь для лошади, а это было выше моих сил. Поэтому я повернул и поехал к воротам, благо они были распахнуты. В воротах тоже хватало трупов, но здесь они лежали все же в один слой. С отвратительным хрустом, от которого съеденный недавно барашек начал проситься наружу, я проехал внутрь города. Как ни странно, сразу за стенами трупов было меньше. Я потихоньку начал различать представителей противоборствовавших сторон. На картинах, посвященных Последней Битве, Белые всегда изображались в белом, а Черные, как нетрудно догадаться, в черном. Здесь же на всех были примерно одинаковые серые мундиры, только у Черных потемнее, желтоватого оттенка, а знаки различия у них были вышиты нитью того же цвета, что и мундир, и становились различимы только вблизи. Офицеры же Белых щеголяли когда-то золотым шитьем, и чем выше ранг, тем больше золота сверкало на мундире. Разумеется, все это относилось только к регулярной армии и к офицерам — большинство лежащих были одеты кто во что горазд, и определить, которой стороне принадлежал такой труп, было непросто.
Я вытащил карту и прикинул свое местоположение. Моей целью номер один было здание Академии магии, точнее, место, где это здание когда-то стояло. Согласно намеченному плану, именно туда я и собирался направиться, благо стояла академия в центре города и шла к ней, судя по карте, прямая широкая улица. Но как говорил наш преподаватель по стратегическому планированию: «У всех планов есть один, но большой недостаток — они редко пригождаются». Так и здесь — главная улица была перегорожена баррикадой, причем построенной на совесть. Мне хватило одного взгляда, чтобы тут же оставить идею перевести через нее своего скакуна, даже если никто и не будет чинить мне препятствий. Поэтому я посмотрел еще раз на карту, где были обозначены кружки, и, сверившись с обстановкой, с некоторым трепетом поехал по радиальной улице по направлению к месту, обозначенному одним из них. Впрочем, далеко продвинуться снова не удалось из-за царившей вокруг разрухи. Лошадь здесь не пройдет, и гадать не стоит. Но я не стал по этому поводу сильно расстраиваться, такой вариант был ожидаемым — светляк сразу сказал, что передвигаться по городу конным у меня, скорее всего, не получится.
Я привязал поводья к первому попавшемуся столбу и, настороженно вслушиваясь, стал пробираться по развалинам на своих двоих. Разумеется, я понимал, что никого живого в городе, скорее всего, нет, но как раз наличие живых меня мало беспокоило. Если б я так же был уверен насчет нежити — увы, когда я напоследок поинтересовался, не мог ли какой не-мертвый впасть в спячку на то время, пока на городе лежало заклятие, светляк ответил: «Низший — не мог, а остальные…» — и красноречиво пожал плечами. Подбодрил, нечего сказать.
Сделав пару шагов, я обернулся и вдруг заметил, что оставляю следы. Цепочка отчетливых отпечатков тянулась за мной всю дорогу. Я недоуменно посмотрел на землю, потом на свои подошвы — и понял. Провел пальцем по первой попавшейся поверхности — так и есть, на пальце остался слой светло-серой пыли, похожей на пепел. Не знаю, что это была за пыль, но я этому явлению порадовался — по крайней мере, мне не грозила опасность заблудиться среди развалин.
Перебравшись через засыпанную мусором воронку, преградившую мне дорогу, я увидел, что она — лишь первая в цепи еще нескольких таких же. Правда, ось, на которой лежали воронки, не совсем совпадала с направлением улицы, и, преодолев еще две, я мог, хоть и с осторожностью, идти уже по относительно ровной поверхности. Пройдя шагов двести, я вышел к небольшой, вытянутой по направлению к городской стене площади. Почему-то на ней совсем не было трупов и не валялось мусора. Я достал карту и тут же понял, что это и есть моя первая цель — красный кружок окружал, несомненно, эту самую площадь.
Я осторожно вышел на середину, огляделся — и сердце мое пропустило несколько ударов, потому что я сразу увидел его. Я осмотрел замершую черную фигуру истинным взором, осторожно прощупал ее на предмет магической деятельности и поуспокоился — кто бы это ни был, он мертв. То есть совсем мертв. Я подошел поближе: тварь явно подохла не сразу — судя по вывороченным из земли камням и глубоким царапинам в брусчатке, она некоторое время билась в агонии, прежде чем вытянуться во всю длину и замереть. Тварь… м-да. Больше всего это было похоже на то, как если бы человек решил превратиться в корову, но на полпути передумал и принялся отращивать клыки. Результат получился нелепый и очень-очень жуткий. Я поежился: если эта дрянь хоть раз приснится мне чуть более живой, чем она есть сейчас, я поседею.
Вздохнув, я записал результаты наблюдений и задумался: путь к центру опять преграждала баррикада, и, я полагал, не единственная; но зато на этом пути было сразу два кружка, отмеченных на карте: желтый и красный. И до академии оттуда было уже рукой подать, что являлось немаловажным обстоятельством: солнце уже давно перевалило за полдень.
Я представил, что остаюсь здесь после заката, вздрогнул и полез на баррикаду. С верха ее я посмотрел вперед и выругался: она была далеко не единственная. Но делать нечего, и я со вздохом двинулся дальше. В какой-то момент мне показалось, что я слышу звук, похожий на ржание лошади, и вроде бы со стороны, где я оставил свою. Интересно, с чего бы ей было ржать? Я замер, прислушиваясь, но звук не повторился.
Ближе к центру начали попадаться те самые артефакты. На первый я наткнулся неожиданно — в какой-то момент я совсем расслабился, шел себе спокойно и совсем не обратил внимания на негромкий жужжащий звук, до тех пор, пока не увидел его источника. И хорошо, что не обратил, — так даже лучше вышло, я испугался уже после того, как выскочил на перекресток и почти наткнулся на висящий в воздухе полупрозрачный пульсирующий шар, издающий негромкий звук, похожий на жужжание небольшого насекомого. Я замер, но ничего не происходило. Шар висел аккурат над очередным трупом, судя по нашивкам — офицера союзной армии. Уж не знаю, полагалось этому шарику защищать того, кто под ним лежал, или, наоборот, это была его последняя жертва — я не стал разбираться, а, едва дыша, прошагал за угол и только там остановился, чтобы пометить это на карте. Дальше магических штучек стало попадаться намного больше — мечи с яркой магической аурой, жезлы с еще более яркой аурой, кольца, браслеты, амулеты, медальоны, магические доспехи и предметы всевозможных видов. Вот только ни одно из них не спасло своего владельца.
