к семинару готовиться!
— Хм, а может и неплохая мысль насчет киношки, — я задумчиво почесал подбородок.
— Нет! — строго сказал Ева. — Мне надо готовиться к семинару!
— Чтобы получить диплом, который тебе не нужен, — усмехнулся я.
— Я еще не решила, — вздохнула Ева. — Мне вообще-то нравится учиться на истории. Особенно на первых двух курсах было интересно. Древний Египет, история античности… А вот с третьего курса стало скучновато. И психология положения не спасает. У нас ее такой старый пень ведет, на его лекциях уснуть можно. В академии все совсем по-другому. Там все на практике изучаешь, а на парах по психологии все время кажется, что это какая-то муть не от мира сего… Ой, ладно, это я уже про свое болтаю. Но должна была рассказать, а то мне вся эта история с Маринкой в голове дырку проела.
— У вас о всех отчислениях по радио объявляют? — спросил я.
— Ха, это в первый раз вообще было! — Ева всплеснула руками. Тетрадка упала с подлокотника на пол. — Замдекана сказала, что ее выперли с таким скандалом, что теперь ее ни один вуз не примет.
— Или наоборот рекламу девушке сделали, — засмеялся я. — И где-то сейчас ректор политеха с ректором меда бросают на камень-ножницы-бумага, кто девушке предложит у себя учиться.
Ева рассмеялась, захлопнула учебник и сняла очки.
— Так, все, — сказала она. — Я не могу заниматься в такой обстановке. Давай киношку посмотрим. Я сегодня зашла в видеопрокат и взяла пару кассет…
— «Иствикские ведьмы», «Грязные танцы»… — я переводил взгляд с одной кассеты на другую. Надо же, какая классика!
— Не знаю, хорошие или нет, — сказала Ева. — Мне мужик из проката посоветовал.
— Так, давай уже выкладывай, что там у тебя еще, — сказал, внимательно посмотрев на свою девушку. По ней явно было видно, что она хочет еще о чем-то поговорить, но почему-то тянет время.
— Сегодня в универ заходил Ян, — сжав губы, сказала она и опустила глаза.
— Продолжай, — кивнул я.
— Прикинь, вежливый такой, даже причесался, — Ева нервно хихикнула.
— Замуж приходил звать? — криво усмехнулся я. Странное чувство. С одной стороны, я на все сто был уверен, что Ян мне никакой не соперник. Мой пожилой внутренний голос вообще время от времени пенял мне, что я не должен оккупировать эту прекрасную девушку. Ведь если бы не я, она бы нашла себе настоящего молодого парня, вышла замуж, родила бы детей, и вот это все. Не сказать, чтобы я серьезно об этом думал, просто иной раз возникал такой вот внутренний бухтеж.
Но сейчас я услышал, как Ева произнесла имя своего бывшего, и меня даже кольнуло что-то похожее на настоящую ревность. «Моя! — заявил мой внутренний самец. — Никому не отдам!»
Щеки Евы порозовели, по губам скользнула улыбка. Вот же ж! Как девчонки это делают, не понимаю! Что-то похожее на ревность мелькнуло всего-то крохотной искоркой, а она уже явно с моего лица это срисовала и порадовалась!
— Вообще-то он с тобой хотел встретиться, — сказала Ева.
— Что? — нахмурился я.
— Я серьезно, — Ева встала с кресла и пересела ко мне на диван. — Сказал, что хочет обсудить что-то насчет рок-клуба.
— Зреет заговор в рядах рок-музыкантов? — засмеялся я.
— В подробности он не вдавался, — Ева пожала плечами. — Он просил тебе передать, что хочет встретиться. Вот, передаю. Дать его телефон?
— Мое любопытство когда-нибудь меня убьет, — хмыкнул я. — Давай.
— Сейчас запишу, — Ева поднялась.
И тут раздался звонок в дверь.
— Мы кого-то ждем? — спросила Ева.
— Вроде нет, — я пожал плечами. — Парни спать уже легли, утомились за сегодня, бедненькие. Может, кто из «ангелочков» пришел?
Я вышел из комнаты, включил свет в прихожей и открыл дверь.
— Добрый вечер, — сказала незнакомая женщина в элегантном красном пальто и шляпке. — Надеюсь, я не слишком поздно?
— Добрый вечер, — отозвался я. — А вы уверены, что не ошиблись адресом?
— Если вас зовут Владимир Корнеев, то нет, — кокетливо улыбнулась она.
Глава 4
Стоявшая в дверях Ева закашлялась. Елена Сергеевна резко повернула голову в ее сторону.
— Извините, — проговорила Ева, прикрывая лицо.
— Так, давайте я уточню на всякий случай, — сказал я, изо всех сил удерживая на лице вежливую улыбку. — То есть, вы пришли ко мне, чтобы… гм… закрепить свое эксклюзивное право на общение с Севой, верно?
— Понимаете, Владимир, — подавшись вперед, произнесла Елена Сергеевна. — Я работаю в очень престижном месте на очень высокой должности. Моя личная жизнь у всех на виду. И я не могу себе позволить, чтобы о моей персоне болтали… всякое. Сева — очень хороший мальчик, я могу очень ему помочь с карьерой, образованием и… всем прочим. Но он еще юн, и как любой подросток способен… гм… меня скомпрометировать. Однако если вы согласитесь на мои условия, то…
— Подождите-подождите, — остановил я ее уверенный словесный поток. — Крепостное право у нас отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом или что-то в этом духе. Про рабство в наш просвещенный век уже в самых отсталых государствах позабыли. Каким образом наш в сами договор обеспечит хорошее поведение Севы?
— О, вы не сомневайтесь, я найду способы заставить его быть послушным, — сладко улыбнулась дамочка. Эффектная, кстати. Лет ей, наверное, между сорока и пятьюдесятью, высветленные волосы уложены в аккуратную прическу, причем заметно, что над ее головой трудился профессиональный парикмахер, а не просто у нее руки из нужного места растут. Холеные ухоженные руки с блестящими ногтями. Короктими, без кричащего лака, но очень ухоженные. Брючный костюм, обнаружившийся под элегантным пальто тоже был явно не на базаре куплен. Или фирменный из благополучной заграницы, или индпошив. Определять бренды на глаз я так и не научился, хотя когда-то в прошлом-будущем одна из моих пассий пыталась меня этому искусству научить. В общем, на кухне передо мной сидела настоящая стопроцентная милфа. Но попытки вспомнить из будущего, кто такая эта Елена Сергеевна, ни к чему не привели. Лицо было совершенно мне незнакомо. Это могло значить как-то, что свою карьеру дамочка закончила до двухтысячного года, и я ее просто
