торчали влажно отливающие багровым острия. И таких, порой ещё хрипящих, судорожно дёргающихся, было немало. Лес вокруг наполнил такой узнаваемый, удушливо-металлический, тошнотворный запах.
Неожиданно укрывающий их отряд магический щит пропустил первую невесть откуда взявшуюся стрелу, потом, вторую, пятую и в какой-то момент исчез совсем. Несколько посланниц Матери перерождения сгорели практически в ладони от правителя людей в защитном поле «ближнего» щита, астральный двойник которого переливался сейчас вокруг Верховного Магистра. Но не это привлекло внимание правителя — в строгом полукруге магов чёрными призраками, насаженные на колья, обвисли двое. Кажется, один из них ранее и отвечал за щиты. Взгляд запавших от напряжения глаз верховного учёного-мага упал на Императора, и через секунду над людьми раскрылся новый купол щита.
— Гору, раненых отвести на безопасное расстояние! — перекрывая стоны и свист и чувствую клокочущую внутри ярость, прокричал правитель людей. — Остальные — двигаемся дальше! Факелы зажечь! — И, взглянув на Магистра, добавил: — Нам нужен проход.
Маги перегруппировались, и полукруг стал немного меньше. За их спинами яркими кострами, распространяя вокруг удушливый запах горящего мяса, вспыхнули бывшие подмастерья Верховного. Почти сразу от изогнутой цепочки оставшихся отделилась невысокая фигура. Она, забежав вперёд, остановилась и широко развела руки. Резкий звук хлопка сработал словно выключатель, прекратив, наконец, сыплющийся на головы дождь из стрел. Но вместе с этим звуком упал как подкошенный и маленький маг, а Император внезапно заметил, что воздух вокруг него стал равномерного зеленоватого оттенка, словно все плававшие в нём до этого разводы тщательно размешали большой невидимой ложкой.
— Можно идти, — немного охрипшим голосом проговорил магистр. — Сигнальная сеть взломана и какое-то время будет перезагружаться. Но это ненадолго. Поэтому нужно двигаться быстрее.
Правитель людей бросил ещё один взгляд через плечо, всего секунду наблюдая за тем, как исполняются его приказы. Как вспыхивают маленькими живыми солнышками факельные огни, окутывая лес таким знакомым, но в разы интенсивнее сладковатым ароматом; как его легионеры перетягивают себе и друг другу полученные раны, помогая тем, чьё увечье оказалось наиболее серьёзным; как брошенными марионетками остаются нелепо торчать посреди леса мёртвые воины, уже неподвижные сами, но с шевелящимися в слабом вечернем дыхании ветра волосами и оттого ещё более жуткие.
Всё верно, время скорби наступит потом, не сейчас.
Проходя мимо так и лежавшего на траве мага, Император разглядел тонкую кисть то ли девушки, то ли подростка. Она была судорожно скрючена. Обычная маленькая ладонь, в которой больше не было силы. Маги Силы среди людей рождаются редко и умирают они, не только теряя своё физическое тело, но также теряя свою суть, принося её в жертву.
Время скорби будет у всех…
Спустя примерно час сильно поредевший отряд разглядел впереди за деревьями прогалину. Магистр кивнул Императору, и тот, подав знак своим воинам рассредоточиться, осторожно, медленно выступил на поляну. Теперь он был впереди. По бокам от него — мечники, готовые если что прикрыть собой и товарищей, и повелителя. На шаг позади с арбалетами на изготовку двигались стрелки́. С двух сторон тёмными пятнами в уже уходящем в сумрак ночи лесу прикрывали ловчее «лезвие» маги. Сам Магистр остался позади. Он прислонился спиной к твёрдому стволу, запрокинул голову и закрыл глаза. Их путь оказался далеко не лёгким. Чтобы распутать все приготовленные им «сюрпризы», магу пришлось лишиться ещё одного из своих подчинённых, и теперь ему нужен был отдых. Но его подмастерья всё равно чувствовали тонкие нити, связывавшие их с Верховным, невидимые потоки, пробегавшие туда и обратно между ними, и ещё один, заканчивающийся «шлюзом», готовым в любой момент распахнуться обоюдным «ближним» щитом — безопасность Императора Магистр не доверял никому.
Поляна была невелика, вытянутой формы и к тому же не особо расчищена. Ближе к левому краю, вросший за прошедшие века глубоко в землю, неестественной чистотой белел большой, по грудь взрослому человеку, местами облюбованный лианами камень-престол. Правда, больше он походил на обломок стены небесных чертогов, выломанный демонами тьмы ещё в далёкие времена борьбы за этот мир и рухнувший с немыслимой высоты на тогда ещё юную землю.
Рядом с камнем, воздев вверх руку, застыл морф. Его узкое тело в грязно-белом балахоне стояло на небольшой выщербленной в каменном обломке «ступеньке» и как о стол опиралось второй рукой о ровную поверхность. Светлые выбившиеся из простого хвоста волосы прятали склонённое лицо, но Император ни на миг не сомневался, что его главный враг прекрасно знает об их приближении.
Его главный враг. Последний из оборотней. Мразь, которая приказала убить его жену. Которая наверняка неделями следила за ним и знала — не могла не знать, — что он не захочет жить без неё. Но просчиталась. Прежде чем сдохнуть, правитель людей бросит на алтарь своей разодранной жизни все до единой тушки этого проклятого народа, чтобы душа Лиоры там, на небесах знала: он отомстил. И последней строкой в списке будет этот ублюдочный старейшина, хранилище плесени под названием «морфы», которому он скоро лично вырежет сердце.
— Оглянись, тварь! — крикнул Император, желая заглянуть в глаза своего врага, увидеть в них осознание конца. Но тот продолжал стоять по-прежнему неподвижно. Возможно, он пытался сейчас измениться, чтобы ускользнуть. Но прозрачная кисея сладко пахнущего дыма разбавленным молоком затопила и поляну, и прилегающую к ней лесную чащу, смешалась с зеленоватым воздухом и не позволяла телу оборотня принять другую форму.
Наконец, фигура, замершая у камня, медленно опустила руку и подняла голову. В лицо человека взглянули светло-голубые глаза, такие же как у того молодого «парламентёра», только измождённые, потухшие от усталости, но всё равно несломленные. На груди у старейшины висел хрустальный знак воздуха.
— Отойди от камня, морф! — неожиданно раздался над ухом Императора взволнованный голос Магистра, бесшумно возникшего рядом. — Медленно спустись с алтаря!
Правитель империи в изумлении дёрнул головой в сторону мага, но в последний момент остановился, так и не отведя глаз от оборотня.
— Я не морф!!! — вдруг заорал оборотень так, что одинокое эхо взвилось вверх. Его бледное лицо потемнело от гнева, и дрожащие от ярости губы громко, с гордостью произнесли: — Я — последний из «отражений» — древнего, благословлённого самим ветром народа, носившего имя «унэокарри». Последний, благодаря тебе, человек.
Голубые глаза сузились, и Император даже на расстоянии почувствовал весь океан ненависти, который готов был хлынуть из них. Но неожиданно перламутровое лицо исказила судорога. Оборотень пошатнулся и, чтобы не упасть вниз на землю, повалился на камень. Что-то тоненько зазвенело, и правитель людей услышал судорожный вздох Магистра.
— Стреляйте!!! — завопил маг не своим голосом. Но было поздно.
Пока тяжёлые болты с сухими щелчками
