- Да, когда Императрица понимает, что носит яйцо – а в нем всегда мальчик, кахары ищут другую беременную драконицу. Это долгое, сложное дело. Редкая кахара может определить, кто в утробе простой драконицы – точно ли девочка.
- Представляю – вылупляется принц и, вместо его нареченной, еще один принц!
- Упаси, Богиня! – Цета покачала головой. – Не завидую кахаре, которая так ошибется! Так, мы отвлеклись. Когда пара найдена, драконица и Императрица проводят все время вместе, даже рожают одновременно. Яйца хранят в особом месте, где их всегда охраняют и ухаживают особым образом. Принц и его нареченная спят в них, связанные навсегда. Когда приходит время, они вместе появляются на свет, растут, воспитываются, проходят нужное обучение, а когда достигают нужного возраста, приносят клятвы верности Богине Офель и становятся мужем и женой. И убедившись, что правящий принц готов принять власть, Император с Императрицей уходят.
- Как все интересно!
- Принц Алатар и его супруга Алатара – да, такие им дали имена, принесли благоденствие в наш мир. Давно не было стычек с Владыками воды, неурожаев, бедствий и болезней. Подданные их любят.
- В этом мире все так сложно!
- Это только кажется. – Женщина поднялась и отряхнула подол. – Идем, детка, скоро небо покажет свой светлый лик.
Мы направились к вратам храма. Небо покажет свой светлый лик – значит, что скоро выйдет светлая луна. Темный лик – выход темной луны соответственно. И как Цета определяет, интересно? Мне лично кажется, они выкатываются на небосвод, когда им заблагорассудится! Так и не поняла, в какой последовательности это происходит, хотя женщина долго объясняла.
- Еще одну кружку украли, настоятельница! – пожаловалась одна из послушниц, едва мы вошли в храмовый двор. – И уж давненько!
- Что поделать. – Цета пожала плечами. – Какую уж уводят?
- Пятнадцатую!
- Проооо-ос-тите! – раздался вой за нашими спинами. Бродяжка в лохмотьях, прихрамывая, подошла к нам. – Возьмите! – она вытянула вперед грязные руки, что сжимали железную кружку. На пальцах вздулись желтые волдыри, что причиняли, наверное, сильную боль. – Возьмите! Прикажите выпороть, все вытерплю, только снимите проклятие!
- Ты обокрала Офель, - Цета сложила руки на груди, сурово глядя на девочку. – У нее и проси прощения, не у нас.
- Жжжеее-ооотся! – проскулила бродяжка, глядя на нее как побитая собака. – Сил никаких нет, жжется! Заберите!
- Не могу. Носить ее будешь с собой, пока не выжжет она всю скверну с души твоей. Как перестанет жечь, приходи.
Подвывая и вытирая сопли рукавом, бродяжка ушла.
- Это на самом деле проклятие? – прошептала я.
- Нет, конечно! - женщина расхохоталась.
- Но она же говорила… И ожоги видно было!
- Это не кружка ее жжет, а собственная совесть.
- И что с ней будет?
- С кружкой?
- Нет, с бродяжкой.
- Или сгинет где-то, или у нас появится новая жрица. – Цета улыбнулась.
- Настоятельница! – новый вопль взорвал двор.
- Что еще стряслось? – мы пошли на крик и увидели перепуганную девушку, что тыкала пальцем на ступеньки храма. – Богиня Офель! – потрясенно ахнула Цета, увидев корзинку, в которой лежал карапуз. – Подкидыш! - Мы склонились над ним, глядя на малыша. Серая кожа, глаза разного цвета, на головке белые волосы и… рожки! – Полукровка, бедняга.
- Ох, что творится! – послушницы отшатнулись.
- Полукровка? – переспросила я.
- Да, детка. – Женщина кивнула, с грустью глядя на малыша. – Видишь, кожа цвета воды под темным ликом небес – это кровь аек, как и перепонки между пальчиками, рожки и белые волосы ему от Драконов Владык суши достались, ушки длинные и один глаз от горного народа – слуг Владык суши, другой от людей.
- То есть, он все народы в себе собрал?
- Нет, слава Богине! Только не хватало!
- Почему?
- Потому что пророчество есть – как появится полукровка, в котором все народы сольются, сгинет мир, небывалые бедствия обрушатся на него! И падут Драконы, Владыки суши и Владыки воды.
- Защити, Богиня! – заахали послушницы.
- Потому и не любят у нас таких, в ком несколько кровей. – Продолжила Цета. - Впрочем, они и выживают-то редко. – Она глянула на малыша в корзинке, что едва дышал. – Да и этот не жилец.
- И… что же с ним будет? – я с трудом договорила. Такой маленький, брошенный матерью умирать. Никому не нужный. Мы с ним похожи.
- Предадим земле, как покинет душа это тщедушное тельце. Что ж еще сделаешь. Не суди его мать, Риэра, - словно прочитав мои мысли, сказала женщина. – Позор для девушки такое дитя. Клеймо на всю жизнь. Никто из мужчин не позовет в свой дом такую. Отец из дому выгонит, односельчане побьют и в деревню более не пустят.
- Это жестоко!
- Увы, да. Но и еще кое-что есть. В ребенке четыре народа слились, а родителей двое. Так что один из них сам полукровка. Может, лишь с рождением этого малыша и выяснилось. Кто знает. Так что, возможно, родители и сами не ожидали.
- Бедный, - я присела рядом и погладила его лобик. Неожиданно ручка с перепонкой цепко сжала мой палец. Послушницы взвизгнули и отпрыгнули от нас. – Можно мне взять его? – я умоляюще посмотрела на настоятельницу. – Пусть хотя бы будет не один, когда придет время… - Договорить не смогла.
- Бери. – Она печально улыбнулась. – Согрей его любовью напоследок.
Я взяла малыша на руки. Светлая луна закрыла солнце, и мне показалось, что личико подкидыша засияло, словно на нем лежали причудливо изогнутые белые нити – причем в два слоя.
Небеса явили свой темный лик, все стихло. Бархатная ночь этого мира холодом обняла меня, стоявшую у окна с подкидышем на руках. Дыхание малыша становилось все более редким. Я чувствовала, что он уходит. Слезы лились из глаз. Ребенок все еще сжимал мой палец, но ручка слабела. Мое сердце разрывалось.
- Останься, маленький, - прошептали губы. – Останься со мной. Мы оба никому не нужны, будем любить друг друга, хочешь? Ваш мир такой красивый! Ты должен его увидеть! Он тебе понравится!
