Дебби… При мысли о ней он заплакал, стараясь побороть чувство вины, утопить его в печали, но вдруг заметил, что слез нет, тело не слушается его, а горло словно сжимают тиски. Давят и давят.
«Господи Боже, милостивый и всемогущий, дай мне пожить хотя бы немного, дай возможность объяснить ей, что случилось, почему я сделал это, за что они меня убили».
Он уже не чувствовал ног, однако неким непостижимым образом умудрился собраться с силами и слабо ударил кулаком по стеклу, затеребил ручку дверцы. Она повернулась, но дверца почему-то не открылась. Ремень безопасности душил его, давил на живот, впивался в грудь, не позволяя дышать.
Он хотел закричать, но едва сумел раздвинуть красные губы. А затем вдруг, вопреки всему: жаре, удушающему дыму и страху, — улыбнулся. Как же все красиво и просто, иначе и быть не могло. И вскоре нежный рокот мотора убаюкал его, и он погрузился в сон.
Глава 5
Лаборатория ФБР, Академия ФБР, Квонтико, штат Виргиния
18 июля, 23.10
— Ты еще здесь?
Доктор Сара Лукас остановилась в дверях лаборатории, надела жакет и высвободила светлые волосы из-под воротника. Помещение было погружено во тьму, лишь в круге света в дальнем углу вырисовывался силуэт человека, сидевшего за компьютером.
— Да! — откликнулся тот. — Обещал одному копу из Нью-Йорка просмотреть кое-какие материалы до конца рабочего дня. Жалею, что связался.
Сара улыбнулась. Дэвид Маони был стажером, выпускником академии в Квонтико, горел энтузиазмом и стремлением доказать свою незаменимость. Ему предстояло многому научиться: прежде всего говорить «нет», как, к примеру, в данном случае. Но все это приходит со временем и опытом. Однако уже почти половина двенадцатого, подумала она. Сама-то она что тут застряла? Наверное, далеко не всем удается научиться говорить «нет». Она поставила кейс на пол и шагнула в комнату.
— Что там у тебя?
Маони печатал на клавиатуре с бешеной скоростью. Пальцы короткие и толстые, щеки круглые, розовые. Жирные каштановые волосы разделены на пробор с левой стороны, вихры смешно торчат над ушами. Сара склонилась над его плечом, надела очки в черепаховой оправе.
— Вот, получил. Какой-то парень спустился по веревке на семнадцатый этаж жилого дома на Парк-авеню, украл пасхальное яйцо стоимостью девять миллионов долларов и исчез. Эксперты полицейского управления Нью-Йорка нашли рядом с сейфом ресничку. Может, она принадлежит кому-то другому, но они просили нас проверить, вдруг что всплывет. Я скоро. Еще несколько секунд… — Дэвид поднял голову, красные пятна на блестящем от пота лбу приобрели синеватый оттенок в свете монитора. — Ну а ты? Ты-то чего здесь торчишь?
— Исполняю обещанное, как и ты. — Сара улыбнулась. — Ладно, давай действуй.
Экран мигнул красным, возникла надпись в рамочке:
«Нет доступа. Для просмотра этого файла требуется специальное разрешение службы безопасности».
Внизу значились фамилия и номер телефона.
— Черт! — Сара прочла надпись и резко выпрямилась.
— Что произошло? — Маони защелкал «мышью», пытаясь вернуть предыдущую страничку. — Что, черт возьми, это означает?
— Означает следующее: ты должен забыть все, что сейчас видел. — Ее голос звучал мрачно и строго. — Завтра позвонишь в полицейское управление Нью-Йорка и скажешь ребятам, что ничего не нашел. Этого не было, понял?
Маони кивнул, глаза широко раскрыты, смотрят с недоумением. Сара прошла мимо него к телефону, набрала номер, указанный в нижней части надписи на мониторе.
— Алло? Приветствую, сэр, — произнесла она, когда на том конце линии подняли трубку. — Это доктор Лукас из лаборатории ФБР в Квонтико. Извините, что беспокою так поздно. Дело в том, что к нам поступил образец, обнаруженный два дня назад полицией на месте преступления. Мы ввели данные в компьютерную систему, и вдруг возникла надпись с просьбой позвонить вам… Да, сэр… нет, сэр, только я и наш новый стажер… Слушаюсь, сэр, поняла. Так ему и передам. — Она устремила холодный взгляд на Маони. — Думаю, он вполне осознает последствия… Спасибо, сэр. Вам тоже, сэр.
Сара положила трубку и обернулась к растерявшемуся Маони. На губах возникла напряженная улыбка.
— Добро пожаловать в ФБР.
Глава 6
Вашингтон, округ Колумбия
19 июля, 8.35
Машина была новенькая, в салоне сильно пахло искусственной кожей и пластиком. С зеркальца заднего обзора свисало на цепочке распятие. Оно медленно вращалось, в его плоских поверхностях вспыхивали лучи солнца.
Дженнифер оторвалась от записей, опустила боковое стекло. Лицо сразу обдало жарким ветерком. Автомобиль пробирался сквозь плотный поток движения на Конститьюшн-авеню, по направлению к Смитсоновскому институту. Они уже проехали мраморный мемориал Линкольна и облицованный черным гранитом мемориал ветеранов Вьетнама, перед которым дежурил одинокий ветеран; два маленьких звездно-полосатых флажка украшали его инвалидную коляску, словно лимузин дипломата или посла. Впереди из двух огромных автобусов высаживались японские туристы и, едва успев ступить на тротуар, доставали свои камеры.
Дженнифер разгладила левый лацкан пиджака черного брючного костюма. Она всегда носила черное. Этот цвет ей шел. Кроме того, сегодня утром альтернативы просто не существовало. Дженнифер взглянула на часы в приборной доске и раздраженно покачала головой. Она опаздывала на важную встречу. А опаздывать она просто ненавидела. Через пять минут, увидев, что они только поравнялись с монументом Вашингтона, она открыла сумочку.
— Остановите здесь, — сказала она и сунула водителю двадцатидолларовую купюру.
Распахнула дверцу и вышла на улицу, асфальтовое покрытие мягко подалось под каблуком. Жара усиливалась. Дженнифер протиснулась между двумя черными седанами, за затененными стеклами в салоне с кондиционером сидели какие-то важные персоны. Шагнула на тротуар. Чуть дальше, на углу Шестнадцатой улицы, бойкий торговец хот-догами уже установил свой лоток, и Дженнифер слегка затошнило от запаха жареного лука и горячих сосисок. Стиснув зубы и стараясь дышать ртом, она продолжила путь.
Смитсоновский институт являлся крупнейшим музейным комплексом в мире. Он состоял из четырнадцати отдельных музеев и Национального зоопарка в округе Колумбия, еще два музея находились в Нью-Йорке. В целом музейных экспонатов насчитывалось сто сорок два миллиона.
Зал монет и медалей национальной нумизматической коллекции располагался на третьем этаже Национального музея американской истории. Это было низкое, вытянутое здание из белого камня постройки начала шестидесятых годов, на пересечении Четырнадцатой улицы и Конститьюшн-авеню. Свыше четырехсот тысяч экспонатов было выставлено там, и это составляло лишь небольшую часть коллекции.
Через десять минут Дженнифер уже входила в облицованный темными деревянными панелями кабинет, ноги утопали в пушистом зеленом ковре. В углу высился звездно-полосатый флаг. В дальнем конце комнаты, между двумя высокими окнами, стоял массивный письменный стол, заваленный бумагами и папками. За ним сидел куратор национальной нумизматической коллекции Майлз Бакстер — мужчина сорока двух лет, в темно-синей спортивной куртке, белой рубашке и бежевых брюках. От него свежо и остро пахло мужским одеколоном. Навстречу посетительнице он не поднялся.
