Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Артур чуть шатнулся назад за смятую постоянными пинками молодежи водосточную трубу и выровнял дыхание.
— Все, Гога, не дыши.
Чинно и благородно они вдвоем не спеша вырулили на улицу.
…Кое-Как, уже приняв свершившееся за факт, не особо сопротивлялся, но куражился вовсю, смущая и сбивая с панталыку интеллигентски-рефлексирующую потерпевшую:
— Дамочка, вы обратите внимание — получается-то как: кошель якобы я взял, а топорщится он почему-то в левом кармане гражданина начальника!
Витя Андреев действительно подобрал скинутый кошелек за сиденьем в трамвае и сунул себе в брючный карман, и тот купеческой мошной обвис чуть выше колена. Если бы Кое-Как резанул сумку у рыночной торговки — она бы нашлась, как ответить, но сейчас Андреев придерживал за локоток особу воспитанную и думающую, работать с такими потерпевшими было и проще, и сложнее — нравственность, она штука тонкая.
— Игорек, у-го-мо-нись, — по слогам выговаривал Витя Андреев, но Кое-Как угомониться не желал:
— Не надо! Я, может, желаю гимн Родины… Граж… — Тычок под ребра заставил его поперхнуться.
Оперативник Жаринов без злости, с одним лишь только мудрым провидением негромко предупредил:
— В камере с махрой — остро, не скули потом. Кое-Как не внял и снова заблажил:
— Гражданочка, нет, вы заметьте: как придем, вы — писать, чего не видели, а деньги ваши выкрошат из меня. Вы, я вижу, университет… Ах ты ж!.. — Кое-как согнуло от боли в вывернутом указательном пальце. Жаринов укоризненно покачал головой.
Потерпевшая между тем смущенно думала о том, что кошелек действительно украл вот этот вот мазурик, хотя она и впрямь ничего не видела. Запомнила лишь давку и потом — рубашку сотрудника, выскочившую из брюк, когда тот ползал между сиденьями и искал кошелек. Потерпевшей было неловко, все эти люди вокруг — и опера, и карманник были явно беднее и неустроеннее ее. Она бы с удовольствием отодвинулась ото всей этой ситуации в сторону, но — как оскорбить защитников? Из-за нее ведь старались…
Артур и Гоша, скроив лица начинающих пионервожатых, вплотную приблизились к живописной группе.
— Ага, доблатовался! — обрадовано воскликнул Артур и, поняв, что употребил не очень комсомольское выражение, тут же повернулся к Гоше: — Михаил, я же тебе говорил — ворюга — а ты: просто тряхнуло, кошелек сам вывалился…
Гоша неопределенно кивнул.
— Ну вот, Игорек, — мгновенно среагировал Андреев, торжествуя от удачи. — Случайно и свидетели наклевываются!
Вор, узнав ребят, весь подобрался, готовясь к свалке.
— Ребята, вы понятыми поприсутствуете? Тут рядом, — спросил Жаринов.
— Обязательно, — кивнул Артур и вцепился в локоть Кое-Как. — И довести поможем. А то — как людей грабить, так артист, а как «здравствуй, милая моя», — так и растерялся.
Карманник скосил глаза, ожидая сигнала, но Артур несколько раз успокаивающе незаметно сумбурной азбукой Морзе прожал ему локоть.
Ничего не понимая, Кое-Как молча поплелся дальше. Гоша, чувствовавший себя полным дебилом, жизнерадостно улыбался всем подряд.
До дежурной части добрались без приключений. Переступая знакомый порог, Кое-Как поднял голову и процедил в пространство:
— Терпила хуже мента…
Потерпевшая, на которую вроде бы уже перестали обращать внимание, вздрогнула и нервно сжалась. Услышанную фразу она поняла не до конца, но ей стало неприятно и тревожно — пахнуло вдруг чуждой и недоброй верой, совсем незнакомым ей злым миром.
— О! Привели касатика! — привычным приветствием, без особого злорадства встретил всю компанию дежурный.
Жаринов вместо ответа попросил его вызвать следователя. В коридоре отдела уголовного розыска группа развалилась — Андреев, отечески обнимая потерпевшую, повлек ее в отдельный кабинет для написания заявления. Жаринов завел понятых Артура и Гошу и напряженного от непонимания ситуации Кое-Как в свои хоромы.
Когда все расположились, Жаринов, насвистывая веселый мотивчик, шлепнул кошелек, который забрал у Андреева, на стол и начал, практически не думая, составлять акт изъятия. Гоша назвался Михаилом Ивановым, Артур — Валерием Карповым.
— Ну что? — Жаринов поднял голову от листа и переспросил на всякий случай: — «Гражданин Перевозников пояснил, что кошелек сотрудники милиции подбросили ему при задержании, от подписи отказался»?
Кое-Как важно кивнул. Когда «понятые» расписались в акте, Жаринов разулыбался, потер руки и поинтересовался у карманника:
— Все правильно? Чего притих-то?
— Контора… Руль дадут, а два запишут, — пожал плечами Кое-Как.
— Полностью разделяю, — ханжески закивал головой Жаринов, поднялся из-за стола и приглашающе повел рукой. — Маэстро, пожалуйте в пер-дельник-с!
Выводя Кое-Как в коридор, опер обернулся к «понятым»:
— Ребята, подождете немного? Я — быстро.
— О чем речь! — великодушно согласился Артур. Гоша изо всех сил сдерживался, чтобы не заржать.
Ведя задержанного по коридору, Женя Жаринов по-доброму подколол его:
— Ну что? Запахло кедровой делянкой?
— Да уж зашлете, — процедил жулик. — …Где летом холодно в пальто.
— Обиделся! — хмыкнул Женя. — Так не я лес сажал.
— А я пилятъ его не собираюсь! — гордо вскинул подбородок Кое-Как — словно князь, ведомый на расстрел большевиками.
Через короткую паузу из Жариновского кабинета осторожно вышли «понятые». Артур уносил на груди кошелек, Гоша — акт изъятия…
Отведя Кое-Как в «аквариум», Жаринов в самом добром расположении духа вернулся. Кабинет был пуст.
— Ага, — сказал Женя и, перестав насвистывать, заглянул в кабинет к Андрееву. Тот что-то горячо говорил потерпевшей. Компанию дополнял их третий напарник — Арцыбашев, вольготно разлегшийся на убитом диване (предварительно он, правда, испросил у дамы разрешение. Некоторое время Арцыбашев даже стеснялся закидывать ноги в ботинках на спинку, но быстро освоился.)
— А… куда понятых дели? Арцыбашев открыл правый глаз:
— Так дежурный следак вроде приехал…
Женя кивнул и тихонько прикрыл дверь. Постояв в коридоре и потерев виски ладонями, он начал дергать дверные ручки всех кабинетов подряд. На последней двери Жаринов психанул и в свою комнату влетел уже злой, как черт. С досады Женя подсек рукой бумаги на столе — привыкшие, они устало слетели на пол. Жаринов сел на стол и закурил. Тут же встал, начал собирать листы. В кабинет постучали. С последней дикой надеждой Женя метнулся к двери: на пороге стоял опер из квартирного отдела. Надежда выпала из рук вместе с бумагами, разлетевшимися теперь уже по коридору. Квартирный опер, с ходу прочувствовав настроение, стал помогать — больше комкая, чем собирая листы:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
