возьми, было?!
– Зомби-апокалипсис, – буркнул я и рассмеялся в ночной тишине.
– Ты ничего нам не объяснишь, Ден? – На меня злобно воззрилась Светка, подружка нашего барабанщика.
– Он весь вечер бегал за какой-то блондинкой, – укоризненно вставил Марк.
– Обычно девушки бегают за тобой, но не ты за ними, – заметил Гедеон, по-прежнему взирая на меня с недовольством.
– Было весело, – отозвался я. – Но все. Конец истории.
Тогда я еще не знал, что это только ее начало.
Макси
– Макси, что это за тип, с которым ты провела весь вечер?! – Ритка накинулась на меня с расспросами, едва мы встретились на улице возле входа. – Я видела, как ты целовалась с ним! Я требую объяснений!
– У меня их нет, – пробормотала я, до сих пор еще ощущая вкус поцелуя на своих губах. – Давай просто поскорее уедем отсюда.
Я зашла в приложение и вызвала такси.
– Он просто красавчик! – не могла угомониться Рита. – Рассказывай, как все было! Почему вы целовались? Судя по твоему лицу, он хорошо целуется. Я же права?
– Это был просто спор, – отозвалась я, начиная терять терпение. – Я проиграла, и мне пришлось поцеловать его. Вот и все. А теперь отстань от меня.
– А как же Эдуард?
– Этот случайный поцелуй не меняет моих чувств к Эдуарду! – Я повернулась к подруге и гневно сверкнула на нее глазами. – Просто забудь о том, что видела. Лично я уже обо всем забыла.
– Мне понравилось, как он играл. Да и вы хорошо вместе выступили. Он так гармонично дополнил твою мелодию.
– Да. – Тут я невольно улыбнулась, вспомнив, как красиво звучала наша совместная музыка. – Это был очень захватывающий музыкальный опыт.
Я никогда не играла совместно с кем-то. Но, признаться, мне понравился такой дуэт. Сочетание фортепиано и скрипки всегда звучало великолепно, теперь я имела удовольствие убедиться в этом лично.
Глава 3
Макси
Утром я, как обычно, спрятала футляр со скрипкой в густых кустах возле ворот и направилась в сторону дома, по пути набирая сообщение нашей домработнице Лизе.
«Футляр на месте. Действуем по плану. Прошу тебя, забери поскорее», – пальцы судорожно перебирали буквы на экране, слишком тревожно было расставаться с дорогим мне инструментом.
На самом деле, каждый раз наша тайная операция меня просто убивала. Оставляя вот так свою любимую скрипку, я чувствовала себя виноватой. Она – часть моей души. Пряча ее, я прятала себя. Но пока жила в этом доме, я не могла поступить иначе. Это все ради нее. Ради нас с ней. Однажды я чуть не потеряла ее. Больше я так рисковать не стану.
Мой отчим люто ненавидел скрипку, всеми фибрами души. А мать подпитывала его ненависть своими слезами. Мне было девять лет, когда у меня отобрали скрипку и спрятали ее. В тот год, когда мой родной отец бросил нас с мамой. Я хорошо помню, как он вернулся домой пораньше, прошел в спальню и буквально через несколько минут уже стоял на пороге с чемоданом в одной руке и со скрипкой – в другой. Помню, как они с мамой долго кричали друг на друга, как она то пыталась ударить его, то цеплялась за него, но в итоге он просто хлопнул дверью и ушел.
– Это теперь твое. Береги свой талант, – последнее, что отец сказал мне перед уходом, вручив свою скрипку. Я была маленькой и не до конца понимала, что происходит, но одно было ясно точно – больше я его не увижу.
Так я потеряла отца, но практически сразу у меня появился отчим, который и отобрал у меня скрипку. Каждый раз, видя инструмент, мать вспоминала моего отца и начинала плакать. Она называла его подонком, убеждала меня, что он бросил нас ради своей никчемной музыки. Герман не хотел тревожить маму, так что тема музыки стала в нашем доме табу. Отчим видел в этой скрипке какую-то угрозу, мама – боль потерянной любви, а я – жизнь.
Я не знала, почему отец ушел из семьи, да и не думала об истинной причине. Но один вопрос не давал мне покоя: почему он оставил мне дорогую ему скрипку?
Однажды я случайно нашла скрипку в чулане в нашем загородном доме и забрала ее. Мне казалось, что за два года утратились все навыки игры. Но музыку забыть невозможно. Едва мои пальцы обхватили гриф, а смычок мягко коснулся струн, как раздался совершенно идеальный звук, пленяющий душу и позволяющий увидеть красоту в самом малом. Таким образом, мы с моей скрипкой снова были вместе. Наше воссоединение стало самой большой тайной.
Шансов играть в открытую у меня не было. Это я уяснила окончательно после того, как однажды попыталась намекнуть отчиму и матери, что хотела бы снова вернуться к игре на скрипке. После чего моя мать сильно побледнела, а Герман одарил меня таким тяжелым взглядом, словно хотел убить на месте.
– Я думал, что ты уже давно забыла про этот адский инструмент своего несчастного папаши! Если я хоть раз увижу эту чертову скрипку, разнесу в щепки! – рявкнул он мне тогда. – Чтоб глаза мои ее никогда не видели!
Поэтому следующие восемь лет я бережно хранила свою тайну и верила в то, что когда-нибудь настанет такой день, когда я смогу расправить свои крылья.
Войдя в дом, я обнаружила в гостиной маму за чтением книги.
– Доброе утро, Макси, – она бросила на меня безразличный взгляд.
– Привет, мам.
– Ты помнишь, что завтра мы идем на важный деловой ужин? Я хочу, чтобы ты тщательно подготовилась. Ты должна выглядеть безупречно, дорогая. Потому что Эдуард с семьей тоже завтра там будет.
– Он приезжает?
– Герман сказал, что он вернется завтра утром. Ты рада?
– Конечно, – я улыбнулась. Еще бы, завтра я увижу Эдуарда! Это все меняло. Скучный светский ужин уже не будет казаться таким скучным.
Ден
Я проснулся поздно, провалявшись в постели почти до самого обеда. По возвращении из тура все решили устроить небольшой отпуск. Это означало, что как минимум две недели у нас не будет никаких репетиций. Хотя я готов был уже хоть сейчас рвануть на нашу репетиционную базу и сочинять новую прорывную музыку. Энергии во мне было хоть отбавляй – тяжело будет сидеть без дела.
Я свесил ноги с кровати, и тут понял, что не планировал этим утром просыпаться в одиночестве. Мои планы по части добывания новой интрижки вчера
