тогда бы мы пожировали на славу. А теперь что? Патроны и еда рано или поздно кончатся. А может, и вовсе бандиты отнимут. Ты хоть представляешь, сколько тут?
— Ты? Смотритель? Ха-ха-ха, — во все горло захохотала женщина. — Не смеши мои тапочки, а то помпончики оторвутся. Лучше средства сейчас, чем в воображаемом будущем. Такие старушки еще нас с тобой переживут. Нет уж, держись лучше меня, я знаю, как надо. Будешь делать, что говорю, и не пропадешь. А племянников твоих внучатых все равно вернут живыми. Люди же не звери какие. Максимум ухо отрежут... Да шучу я... Шучу.
Мужчина открыл железную дверь клуба и посмотрел в темноту.
— Вроде сидения какие-то вдоль стен. Что это вообще такое в лесу?
— Заброшка какая-то.
— Забор-то вокруг новый, только что сколоченный. Опасно тут оставаться.
Женщина также зашла в помещение.
Близнецы надели на лица черного цвета маски, наподобие медицинских, и накинули на голову капюшоны своих камуфляжных курток. Вышли из-за укрытия и, подбежав к двери клуба, направили дула автоматов:
— Кто такие и чего вам тут надо? — стараясь делать голос как можно грубее, крикнул Сашка. — Руки держите перед собой и выходите по одному.
— Ну вот и всё, права была маменька, — тихонько сказал дрожащим голосом мужчина. — «Мишанечка, погубит тебя эта непутевая».
Глава 6
— Челноки мы, — ответила женщина двум автоматчикам в дверном проеме. — Свернули с железной дороги. За нами странный тип увязался. Не отстает и не обгоняет. Вот мы и решили от греха подальше свернуть в лес.
Братья переглянулись.
— Выходите на свет, — приказал Сашка и отошел на несколько шагов назад. — И поднимите руки вверх.
Незнакомцы вышли из клуба и сделали, как было велено. Пашка пошарил рукой наощупь по их одежде в поисках оружия, но кроме маленького складного ножика ничего не нашел.
— Я же говорю, челноки мы, — улыбнулась незнакомка. — Не бандиты.
— В этих что? — Пашка указал глазами на стоящие на земле рюкзаки.
— Как что, товар, конечно, — женщина уже совсем осмелела. — Меня Светлана зовут, а это мой муж Михаил. Вы, ребята, извините, что забрели на вашу территорию, но нам и вправду нужно отсидеться. Давайте перекусим чего-нибудь, да мы пойдем дальше.
Близнецы снова переглянулись.
— Мы угощаем, — добавил Михаил.
***
— Никуда я вас не отпущу на ночь глядя, — встала в дверях Лидия Михайловна. — Тем более на чердаке вам уже постелили матрасы с подушками и одеялами. Будете спать одни, всех бродяг, эмм... Я определила... В другое место.
— Решено, остаемся, — ответил Борис Валентинович. — Вот только в Бякино нас могут спохватиться и прийти на выручку, ты уж предупреди своих.
Незаметно для всех стемнело.
Друзья залезли по деревянной лестнице на чердак и устроились на своих матрасах. Помещение под крышей казалось уютным и безопасным. На полу слой сухой соломы, а на стропилах — пустые ульи ос. Хотя импровизированные лежанки придвинуты к горячей кирпичной трубе печи, находящейся в зале ожидания на первом этаже, все равно было прохладно. Чердак полностью продувался через небольшое окошко с деревянной ставней с одной стороны и дверной проем без двери с другой. Маша встала, закрыла деревянную дверцу окошка на крючок и легла обратно.
Друзья лежали молча и смотрели на тусклый свет керосиновой лампы, заботливо выданной смотрительницей во временное пользование.
— Что думаете? — поинтересовался вдруг Борис Валентинович.
— Жалко детишек, — тихо ответила Мария и повернулась на бок в сторону мужчины.
— А мне мать их жалко, — добавила Ю и тоже повернулась к соседям по матрасам. — Даже не знаю, что бы со мной стало на ее месте. Наверное, пошла бы вдоль рельс куда глаза глядят и на колени упала перед Сидоровичем.
— Ага, он бы тебя сразу определил в рабство, — в глазах Маши отражался свет керосинки. — И детей своих точно не увидела бы больше. Не стал бы связываться со слабым человеком. Может, пообещал бы чего поначалу, дабы сама на всё была готова, а потом, наигравшись вдоволь, отдал бы на растерзание своим шнырям.
— Откуда такие выводы? — спросила Ю. — Ты же мало с ним знакома, в основном с его покойным папашей терлась.
— Фу, что за выражение «терлась», — нахмурила брови Маша. — Ты же знаешь всю историю. К чему всё это. Выводы такие оттого, что всем известно: «яблоко от яблони недалеко падает». Вспомни, как он меня подставил и хотел убить.
— Ну не убить, предположим, а вернуть, — Ю немного засмущалась от мысли, не говорит ли она чего лишнего. — Впрочем, вернёмся к детям.
— А что мы можем...
Фразу Бориса Валентиновича прервал скрип деревянных ступенек приставленной к стене лестницы. Кто-то тяжелый медленно поднимался на чердак. Мужчина встал, достал свой пистолет, снял с предохранителя и, взяв в руку светильник, подошел к проему. Ю тоже поднялась, быстро вставила магазин в винтовку и ловким движением отправила патрон в патронник. Зашла за одну из подпирающих крышу стоек и, высунувшись, прицелилась в район выхода.
Скрип слышался все отчетливей, и вскоре над уровнем пола показалась голова:
— Еще не спите? Есть разговор.
Голова оказалась смотрительницы Лидии Михайловны. Борис протянул ей руку и помог подняться.
— Чего лестницу не подняли наверх? — Бабушка облокотилась на одну из деревянных перекладин и пыталась отдышаться. — Зомби знаете какие бывают шустрые, запросто забираются по ступенькам. Не сразу, правда, но удается чертятам.
— Мы подумали, ваши ребята ее уберут, — ответил Борис. — Могу только предложить присесть на матрас.
— Посмотрите на него, какой мужчина, — серьезным голосом произнесла смотрительница. — Наверняка у тебя уже и жена есть. Такие на вес золота нынче. А к моей Наташке всё-таки присмотрись. Отдам и второй женой, пропадет она без меня. Слишком доверчивая и добрая. Умеет вкусно готовить, было б из чего, конечно, стирает белье и вяжет спицами.
— Вяжет? — переспросила Маша, хотя четко слышала, что сказала старушка. — Что конкретно она может связать?
— Эмм... Дай-ка подумать, — бабушка полностью закрыла левый глаз, правый закатила назад. — Носки теплые шерстяные может, варежки, шарф прилично получается, сама такой ношу зимой, шапки.
— А свитер? — добавила девушка.
— Свитер не знаю, — ответила Лидия
