уткнулся в серую пелену тумана, отрезавшую нас от реального мира. В свое время я даже проводил десятки экспериментов, пытаясь проникнуть сквозь нее, но так и не сумев, бросил это дело, поняв только, что она полностью непроницаема. Хотя в старом мире достаточно было сделать шаг за нее и тебя выбрасывало обратно в свое тело, без необходимости доводить все до смертоубийства. Вот и сейчас, я от столкновения увернулся, а несущиеся на меня враги нет. И в итоге, свалившиеся в кучу парни стали легкой мишенью.
Пока они ворочались, пытаясь подняться, я ударом каблука сломал шею самому мелкому, который и начал конфликт и подхватив с пола полупустую бутылку пива, ударил ей об асфальт, разбивая и получая импровизированное оружие.
Воткнул его в шею начавшему вставшему долговязому и выхватив у него из ослабевшей руки нож, пнул ногой, вбивая осколки стекла поглубже.
Хорошо еще, что превращение тел в управляемые инстинктами болванчики не придавало им никаких особых сил, по типу снятия природных ограничений и нанесенные раны действовали так же, как и в реальности. И если шоковое состояние должно было наступить, то оно наступало и в иллюзорном барьере, позволяя мне сражаться и побеждать. Иначе было бы совсем плохо, будь противники нечувствительны к боли и несмертельным повреждениям, особенно учитывая их маниакальное желание вцепиться мне в глотку. Сражаться с десятками зомбиподобных противников было бы не так удобно.
С оставшейся четверкой разобраться было проще простого, особенно имея в руках нож. Сравнивать их бессистемные взмахи куском остро заточенной стали с моими чемпионскими навыками владения клинковым оружием просто бессмысленно. Мастер ножа против самого настоящего детского сада. И ожидаемо все закончилось проще простого. Несколько коротких ударов в уязвимые места и еще четыре трупа на асфальте. Удар в подмышку, горло, затылок и последнему досталось самое неприятное. Пинок по самому уязвимому для мужчины месту и затем добивание. Даже несмотря на то, что происходило вне привычной реальности, я немного посочувствовал из солидарности. По собственному опыту знаю, насколько это болезненно. Пока я не подрос и не начал изредка побеждать в барьерах, меня убивали самыми разнообразными способами. Болванчики особо не соразмеряли сил в желании уничтожить ребенка и били как попадя, куда попадя и чем попадя.
А вот дальше предстояла самая неприятная часть. Для выхода из барьера было необходимо уничтожить всех противников и как бы я этому ни противился, исключений не было. Можно конечно было покончить с собой, но я считал это неправильным, убеждая себя в том, что в барьер не затягивает в себя людей. Люди точно не стали бы убивать трехлетнего, малопонимающего что малыша. Я точно пронимал, что в нем просто создаются виртуальные безмозглые копии без малейшего признака интеллекта, по какой-то странной прихоти обладающие обликом знакомых мне людей. И чтобы не сойти с ума, четко разграничивал настоящих живых людей, к которым относился так, как они того заслуживают, с их безумными слепками из барьеров.
И присев на корточки рядом с лежащим болванчиком, в облике одноклассницы, приставил нож к ее груди и вонзил его внутрь, одним ударом пробивая сердце.
Мир привычно моргнул, возвращая все в исходное состояние и я, уже уверенный в отсутствии опасных для меня сюрпризов стал ждать развития событий. Увидев мое спокойное ожидание и приняв его за слабость, банда хулиганов бросилась всей гурьбой в атаку, в попытке отомстить за собственный страх и нерешительность.
Один неловкий удар, второй, третий, а я, легко уклоняясь от них, просто раздавал затрещины. Поймал за шкирку побежавшего на меня с наклоненной головой мелкого и перенаправив его движение, отвесил хорошего пинка, от которого он покатился по земле, с воем держась за пострадавшую часть тела. Долговязого по сравнению со своими друзьями, но все еще низкого для меня азиата встретил сильным боковым ударом ноги, сбивая на асфальт и ломая ему ногу в голени. И выведя самого опасного из строя, остановился, смотря на замерших в нерешительности парней.
— Что вы встали? — Закричал он, подвывая от боли в ноге. — Убейте эту тварь!
Двое из ошеломленных парней нерешительно потянули складные ножи из карманов, и я увидев это, картинно вздохнул.
— Категорически не советую. Если до этого вы еще обойдетесь затрещинами, то, как только первый из вас совершит взмах оружием, я не стану сдерживаться, и перелом руки в двух местах будет меньшее, на что вы можете рассчитывать.
БинБин за спиной тонко всхлипнула, увидев выщелкнутое лезвие, которым они начали махать перед собой и шагнула вперед, собираясь вмешаться. Успокаивающе подняв руку, и останавливая ее, проговорил, обращаясь к выбравшим свою судьбу хулиганам.
— Я так понимаю, вы решили получить сложные оскольчатые переломы и какое-то время поработать наглядными примерами для молодых студентов в ближайшей ординатуре? — Задал им вопрос.
— Чо? — Только и ответил мне самый пьяный из них. И бросил свою бутылку пива, стараясь попасть мне в голову.
Выхватив из воздуха импровизированный снаряд, я поднес бутылку ближе к лицу, всматриваясь в написанное на этикетке. — Сансин? Снежок… Серьёзно? Вы пьете эту ослиную мочу? Самое дешевое пиво во всей империи? У вас все совсем плохо в жизни?
— Пошел к черту! — Заорал кинувший в нас бутылку парень и побежал в мою сторону, размахивая руками.
Я немного перенаправил его бег и он, впечатавшись головой в лавочку, на ней же и затих.
— Вас осталось только трое. Ты! — Ткнул пальцем в похожего на обезьянку. — У тебя есть уникальный шанс свалить отсюда и остаться целым и невредимым.
— Мы, пожалуй, тоже пойдем. — Уже не так решительно заявили двое с ножами. — Конфликт исчерпан, и мы претензий не имеем.
Я шагнул в сторону, перекрывая им отход. — Знаете, чем я всегда руководствуюсь? — И не дождавшись ответа, продолжил. — Своим словом. Если уж сказал, что сделаю что-то, то хоть в лепешку расшибусь, но выполню. Обещал, как минимум двойной перелом, значит вы его получите.
— Не подходи! Убью! По-настоящему зарежу! — Начал размахивать ножом один из двойки.
— Уверен? Ваш товарищ в отличие от вас сделал правильный выбор. — И махнул рукой в сторону убегающего обезьянолицего.
— ШинМи! Тварь! — Закричал он ему вслед и потеряв остатки самообладания, с ревом бросился на меня, полосуя воздух.
Поймав его ведущую руку, я скрутился и под хруст ломающейся кости перебросил через себя. Затем заступил ногой и не выпуская ее из своей хватки, сломал во втором месте, слегка скручивая,
