подаяние — это не грех!
И я решительно направилась к дому.
На мой стук отворила старая, но крепкая еще женщина с недобрым лицом. Значит, с работой у нее не клеится не по причине телесной немощи. Просто не берут. Может, из-за дурной славы, а может, из-за отталкивающего внешнего вида.
Вся ее одежда, лицо были покрыты слоем копоти и сажи, видно, не часто эта старуха утруждала себя стиркой и умываниями. Увидев ее, я даже отпрыгнула, и даже пожалела о своем душевном порыве. Ага, пожалела нищенку! А она выглядит, как людоед. Притом голодный.
— Чего тебе? — неприветливо рявкнула она, оглядев меня острым взглядом. — Плод вытравить или приворожить кого надо?
Я испуганно затрясла головой.
— Нет? Так чего притащилась намою голову?
—Хотела предложить вам работу, сударыня, — набравшись духу, решительно ответила я.
— Работу! — хмыкнула она. — Это какую же? Нянчить детей? К другой я не годна. Слишком тяжело для меня. Руки не те, не держат ни метлу, ни корзину с бельем.
И осклабилась. Фу, ну и ухмылка у нее… Многих зубов не хватает.
— Щетку-то смогут удержать? — холодно осведомилась я. Как только старуха начала капризничать, всю мою робость как рукой сняло. Я думала, что встречу тут несчастное забитое существо, которое будет благодарно за любую помощь, и подспудно боялась обидеть, задеть неловким словом, а она еще и привередничает! Значит, нечего с ней нянчиться. Или она идет и вкалывает, или пусть катится на все четыре стороны!
— Так чего требуется? — уже мягче спросила старуха.
— Драить, мыть, чистить и скоблить, — отрезала я. — Чтоб все блестело. Ну, сможешь? Заплачу деньгами, едой и кровом.
Старуха хитро прищурилась:
— А, глупая Мари… неужто ты настолько глупа, что не боишься с ведьмой связываться?
— Не боюсь, — ответила я ровным голосом.
— А чего именно я? Чего это ты расстаралась о старушке позаботиться?
— Я от тебя отличаюсь только тем, что моложе и чище, — огрызнулась я. — Хотя кто знает, какова ты, если тебя хорошенько отмыть. Я тоже теперь изгой; люди на меня пальцами показывают. Бывший женишок обеспечил мне тепленькое местечко в публичном доме. Так что таким, как мы с тобой, надо вместе держаться, чтобы выжить и не очутиться в канаве.
— Не боишься, — старуха хитро прищурилась, — что я колдовать буду?
— Не боюсь, — медленно проговорила я, глядя ей прямо в наглые глаза. — Ты же пообещаешь мне не творить зла, так?
Ведьма захихикала.
— А если нет, глупышка Мари? — весело осведомилась она.
— Если нет, — я достала из кошелька золотой и показала ей, — то денег моих не получишь, и катись на все четыре стороны, старая дура. И я тебе не глупышка Мари. Если хочешь со мной рядом существовать, называть меня будешь не иначе как сударыня Мари. Или госпожа Мари. И слушаться будешь; иначе сама тебя взашей вытолкаю, неблагодарная старуха. Это ясно?
Старуха прищурилась и засмеялась, тихо и весело.
— Ох, и характер!.. — произнесла она. — Покажи его раньше, не случилось бы с тобой беды. Что ж, пожалуй, толк с тебя будет, госпожа Мари. Я приду.
— Вот тебе, — я недрогнувшей рукой дала ведьме несколько медяков, о которых так сокрушалась Бибби. — Кусок мыла себе купи, да немного льна. Чепец тебе новый пошьем, этот уж больно страшен.
Ведьма глянула на меня исподлобья, удивленно, как на умалишенную.
— Думаешь, — сказала она с наигранным сомнением в голосе, — если на старую поганку нацепить нарядную шляпку, она перестанет быть поганкой?
— И шляпку нацепим старой поганке, — хладнокровно ответила я, — и кипятком ошпарим, и поскоблим, и, вероятно, юбку почище отыщем. Ну все, жду сегодня у себя!
Я развернулась, перевела дух и твердым шагом пошла к ожидающей меня повозке.
Отчего-то вспомнился мне зеленый бархат, из которого Бибби пошьет себе платье, и остатки которого принесет мне. Смастерить, что ли, и старухе юбку из этих остатков? Старая ведьма в бархате, в котором Мари собиралась выйти замуж за Грегори?
От мысли об этом я зафыркала и подавилась смехом. Так и надо! Все, что касается Грегори, должно быть уничтожено, предано забвению или осмеяно.
— За добро добром отплачу! — крикнула вслед мне ведьма, когда повозка тронулась и мы продолжили свой путь к городской ратуше. — За добро добром!
***
Я думала, за лендлордом мне придется побегать, ан нет.
В ратуше он сам мне вышел навстречу, словно меня и ждал. И я кинулась со всех ног к нему.
— Милорд, выслушайте меня!
Лендлорд, пожилой, грузный, высокий, посмотрел на меня брезгливо. Да и чего ожидать от важного господина, после того как этот чертов Грегори меня ославил на весь город как доступную и гулящую девку?..
— Чего тебе, девица? — неприветливо буркнул лорд, не останавливаясь. Судя по всему, он не собирался тратить время на такое ничтожество, как я. Может, даже подумал, что я потребую у него защиты от происков Грегори, или вообще, наказания для бывшего жениха. А лорду совсем не хотелось возиться с потаскухой, каковой я являлась теперь в глазах общества. — По поводу судов и тяжб это не ко мне!
— Но мне не нужен суд! — ответила я, семеня рядом и кое-как приноровившись к широкому шагу мужчины.
— Чего же тебе, — снова буркнул лендлорд.
— Я хочу, — задыхаясь от быстрого бега, — арендовать у вас… кусок… земли.
Это, вероятно, было так неожиданно, что лендлорд встал, как вкопанный — я едва не налетела на него, — и круто развернулся ко мне.
— Что?.. — переспросил он, глядя на меня так, словно видел впервые. Наверное, он ожидал от меня плаксивых историй, воплей, просьб и отчаянных рыданий, а не деловых слов.
— Мне
