горла не выпрыгнуло. «Она здесь!»
«Мина, кто здесь?»
«Вечерняя почта!»
А с ней, возможно, и ответ из столицы.
Она вскочила и побежала во двор. Шары проплыли над деревьями, растущими по краю их фермы. Прикрыв глаза от солнца, Мина наблюдала за их покачиванием.
Ещё один страж вылетел вперёд и вызвал небольшой боковой ветер. Он подхватил один из шаров и понёс его к соседней ферме. Мина, из последних сил держа себя в руках, смотрела на приближающийся красный строй.
Невероятно тяжело оставаться терпеливой, когда от одного из этих шаров может зависеть исполнение твоей мечты.
Еще один шар порхнул вбок и полетел над их землями, над недавно засаженным полем для третьего за этот сезон урожая, над высокой, по плечо папе, кукурузой. Он болтался вверх-вниз, на своём личном бризе, а затем мягко приземлился во дворе, рядом с качелями, подвешенными к ветке высокого дуба. Ярко-красный, чтобы его отчетливо было видно на фоне неба, шар из хлопка принёс с собой свёрток. Мина со всех ног бросилась к нему.
Упав на колени, она принялась развязывать узел. Руки так дрожали, что с первой попытки не получилось. Тогда, вспомнив, как это делали родители, она подняла воздушный шар над головой.
Налетел игривый ветерок, осторожно выхватил шар у неё из рук и унёс назад, в поток сообщений, управляемых двумя стражами. Она помахала им, и те помахали в ответ.
Лишь когда они скрылись вдали, Мина решилась взглянуть на свёрток в своей руке. Во рту резко пересохло, и она гулко сглотнула.
Она должна отнести его родителям, пусть они вскроют. «Но ведь это касается меня. Речь о моём будущем. О моей жизни. И о жизни Пиксита!» И действительно, на свёртке аккуратными золотыми буквами значилось её имя: «Мина Йеллоуфилд, ферма 283, Восточный Излин, Алоррия».
«Открой его», – раздался в голове ободряющий голос Пиксита.
Подпрыгнув, она обернулась. И когда он только успел к ней подойти! Щёки зверя раздулись из-за непрожёванных картофельных клубней.
«Но они его ждут».
«Это касается нас, нашего будущего и нашей мечты, верно?»
Мина, смутившись, поняла, как громко она об этом думала.
«Очень громко. – Он положил голову ей на плечо. – Давай». И громко зачавкал.
Дрожащими руками она достала из свёртка конверт, скреплённый каплей смолы, и провела пальцами по округлой выпуклости. А вдруг внутри написано, что её родители правы и их связь с Пикситом – ошибка? Или её обвинят, что она сделала что-то не так, пока он был в яйце?
«Мы принадлежим друг другу. Не сомневайся в этом».
Она и не сомневалась! Ни на секунду! Но её родные…
«Просто открой его, Мина».
Не вставая с травы, Мина сорвала смоляную печать и развернула письмо. Ей на колени упали два прямоугольника бумаги – билеты. На речной корабль. А это означало… Сердце быстро забилось, в ушах зашумело.
«Мина? Ты в порядке? – Пиксит провёл мордочкой по её волосам. – Что не так? У тебя мысли все спутались. Я не могу понять, ты радуешься или нет».
– «Поздравляем с рождением вашего грозового зверя! Ваш грозовой зверь был поставлен на учёт Алоррии»… – вслух прочитала она и нетерпеливо заскользила взглядом дальше, по безликому и полному пафосных выражений письму из кабинета министров: как они рады появлению на свет её грозового зверя, какая это великая честь – быть стражем грозового зверя Алоррии, редкого существа с важной миссией – служить процветанию и безопасности родины; почему их страна превосходит все остальные, и так далее, и тому подобное. Стандартный набор слов, который переписывают, должно быть, для каждого нового стража.
Наконец в самом низу её ждали заветные строчки: «С этого момента вы и ваш грозовой зверь становитесь официальными учениками Школы Молнии «Митрис» в Северо-Западных Пустошах. Два билета на речной корабль прилагаются».
«Да!»
От жгучего облегчения на глазах выступили слёзы. Никто их не разлучит! Она станет грозовым стражем Пиксита!
«Вот видишь? Не о чем беспокоиться».
Не считая её семьи. Потому что они ни за что с этим не смирятся.
Она ещё раз перечитала письмо, чтобы убедиться, что ей ничего не почудилось. Внизу листа была приведена цитата одного из первых грозовых стражей Алоррии: «Чистое сердце не может быть ошибкой».
«Мне нравится», – заметил Пиксит.
«Мне тоже». Разумеется, ей уже приходилось слышать эту знаменитую фразу, но сейчас у неё возникло такое чувство, будто её автор обращался из далёкого прошлого лично к ней. Пиксит развился на основе её мыслей и эмоций, а значит, его сущность не может быть ошибкой. Ему было предназначено родиться зверем молнии, точно так же как ей предназначено стать его стражем.
Она это знала. Он это знал. И вскоре все тоже это узнают.
Пиксит прижался своим меховым лбом к её голове. Мине даже не нужно было формулировать свои переживания – он и так всё знал и понимал. Она обняла его за шею. По его чешуе и её коже запрыгали искры.
«Мы отправимся в школу, – твердо подумала она. – Вместе».
Осталось придумать, как сообщить родным. Отпустив Пиксита, она взглянула на письмо у себя на коленях. И как раз вовремя: его уголок горел.
Вскрикнув, Мина бросила письмо на землю и затоптала пламя. Затем подняла слегка подгоревший по краям лист бумаги. «Прости». Ну хотя бы билеты не пострадали. Она убрала их в карман и повернулась к дому.
Все опять начнут кричать. Как заставить их её выслушать?
«Жаль, я не могу говорить за тебя».
«Мне тоже».
Они зашли в дом с Пикситом. Мама усаживала Беона на его высокий стульчик, папа кормил Ринну.
– Мина, – сказала мама не поворачиваясь, – твой зверь останется снаружи. Или у камина.
– Но… – начала Мина. Она собиралась отвести его к себе в комнату. Арде спал у кровати Гатона, пока ещё помещался в дверных проёмах. А Орли даже сейчас иногда дремала в гостиной – особенно зимой, чтобы быть ближе к папе, – занимая при этом весь диван.
– Он не домашний зверь, – добавила мама.
– Тогда я тоже буду спать снаружи, – заявила Мина. Новым стражам полагалось проводить со своими зверями как можно больше времени, чтобы скрепить их связь.
– Ты будешь спать в своей постели, – отрезала мама. – Тебе нужен отдых.
– И потом, милая, мы не хотим, чтобы ты к нему сильно привыкала, – вставил папа.
Что за глупость! Она два года работала над их с Пикситом телепатической связью, разговаривала с яйцом не меньше трёх часов в день. Она давно с ним сроднилась – куда уж сильнее привыкать? Но она не стала спорить. «Пиксит?»
