но, по счастью, Крейг обратился к мистеру Смиту:
— Может, и вы нас порадуете, а? Ваша очередь пришла, мистер.
За пределами дилижанса уже давно стемнело, наступила ночь, и от тихого голоса мистера Смита по спине у меня пробежала дрожь.
— Не возьмусь пересказывать с чужих слов. История, что я представлю на ваш суд, произошла со мной лично и в правдивости ее я могу поклясться, только вот как ее объяснить, тут уж на ваше усмотрение. Пути Господни, как говорится, неисповедимы.
Мы с моим компаньоном и другом вместе открыли контору по оказанию юридических услуг. Дела наши в самом начале шли неважно, частенько приходилось задерживаться допоздна за бумажной работой. Одним таким промозглым осенним вечером я вышел из конторы за полночь. Погода, как я уже упоминал, стояла преотвратная, а кебы, казалось, сквозь землю провалились. Не знаю, сколько времени я провел в ожидании, пока не услышал цокот лошадиных копыт.
Я слушал, затаив дыхание, до того незамысловатый рассказ Смита напомнил мне о собственных приключениях. Виновата ли в том его манера говорить или то, что сам он стал героем такой истории, мне было не важно, и, судя по серьезным лицам вокруг, я был не одинок в своей заинтересованности.
— Подле меня остановилась черная карета без вензелей и гербов и возница кивнул мне на дверь. Вы скажете, возможно, что я поступил легкомысленно, ведь то был не кеб вовсе, а чей-то экипаж, однако же начинался дождь, а я устал и продрог. Мы ехали очень быстро, и на все мои протесты возница лишь подстегивал лошадей. Сообразив, какой опасности подверг себя, сев в карету к незнакомцу, я подумывал выпрыгнуть на ходу, но не успел. Экипаж подбросило и резко качнуло, я почувствовал удар и открыл глаза уже сидя на земле. Кареты нигде не было видно и даже следов от нее не осталось. Вещи мои пропали, и я нашел их позже разбросанными по всему городу. Но самое интересное то, что за пять минут езды я преодолел расстояние из одного конца Лондона в другой, что, само собой, просто невозможно. Я бы и сам не поверил, если бы это не случилось со мной.
Рассказ произвел гнетущее впечатление. Никто не решался нарушить молчание, как вдруг дилижанс вздрогнул и остановился. Сквозь недовольное конское ржание послышались голоса. Дамы испуганно зашептались, но никто не собирался нападать на беззащитных путников. Дверь открылась, и в салон поднялся новый пассажир.
— Прошу прощения за неудобства, — обратился он к нам, церемонно приподняв шляпу. — Вас послала мне сама судьба, иначе туго бы мне пришлось в здешних местах ночью.
Меня неприятно задели его последние слова. Мужчина занял место напротив, и я смог как следует его разглядеть. Долговязый, болезненно худой с роскошными бакенбардами и тонкими усиками над верхней губой. Но особенно мне не понравились глаза — такие пронзительно-зеленые, что, казалось, они чужие на этом унылом лице.
— Присоединяйтесь к беседе, мистер... — курсант выразительно замолк.
— Вандерер. А о чем же вы беседовали?
— О призраках и привидениях.
Мистер Вандерер усмехнулся:
— Подходящая беседа для ночной поездки, не так ли?
— Расскажите нам что-нибудь, — попросила мисс Виннер. — Только то, что было на самом деле.
— Что ж, есть у меня одна история, правда случилась она не со мной, но за реальность ее я могу поручиться.
— И надеюсь, она будет по-настоящему страшной, — еле слышно произнес курсант, но мистер Вандерер услышал:
— Она будет настоящей, а степень вашего испуга будет зависеть от вас самих.
Устроившись поудобнее, и, подозреваю, выждав длинную, что называется, театральную паузу, он начал:
— Человек, о котором я поведу свой рассказ, совершенно особенный, хотя на первый взгляд ничем не примечателен. Давайте будем называть его доктором, потому как по профессии наш герой был врачом. В юности ему довелось пережить увлекательное морское приключение на пути к берегам Америки, куда он направлялся, руководствуясь служебным долгом.
Мне показалось, я ослышался. Не веря в такие совпадения, я до боли в глазах впился взглядом в рассказчика, надеясь разглядеть подсказку, но не находил ее.
— Что за приключение пережил доктор? — поинтересовался Смит.
— О, совершенно необычайное и крайне опасное. Жестокий шторм настиг корабль и бушевал всю ночь. Судно трепало точно щепку, и, казалось, ад не закончится, но буря утихла, и моряки увидели Летучего Голландца... — рассказчик остановился, будто бы прочищая горло, однако в любом его движении и сказанном слове мне чудилась скрытая насмешка, надо мной и над нами всеми. — То был корабль-призрак, капитан его проклят на вечное скитание по волнам вместе с призрачным экипажем. Они бороздили моря и океаны многие века, разыскивая способ снять груз со своих грешных душ.
Впечатлительная мисс Виннер, не сдержавшись, громко ахнула:
— Какой ужас! Так он нашел его? Нашел способ?
— Нашел, но получил лишь временное облегчение. И тогда капитан заметил, что есть люди, кои более всех других предрасположены к общению с иным миром. На них он ставил личную метку, знак своего покровительства и своей власти, и терпеливо ждал нужного часа.
Я дрожал от волнения и сам того не замечал. Лицо мое пылало как в лихорадке, а колдовские зеленые глаза мистера Вандерера, не скрываясь, смотрели прямо на меня. Я постарался набраться терпения и дослушать историю до конца.
— Ровно год капитан оберегал избранника от жадных до чужих душ темных тварей, и вот решающий день настал. Доктор почувствовал зов метки и пришел на морской берег, чтобы исполнить свое предназначение и вместить с себя дух вечного скитальца и самому стать пленником его корабля. Но, видно, судьба была против такого обмена. Добровольная жертва влюблённой женщины разрушила дьявольские чары капитана, и он отправился в ад, где ему самое место.
— Подождите, а как же доктор? — не унималась мисс Виннер. — Что стало с ним?
Зеленые глаза хитро подмигнули мне:
— Он вернулся домой и полагал, что все закончилось. Только это не совсем так.
Девушка недоуменно вскинула светлые бровки:
— Но как это понимать?
— Как вам будет угодно, — дилижанс остановился, и мистер Вандерер раскланялся. — Моя остановка. Прощайте.
Едва мы тронулись с места,
