богатства Скарбимежа. Будто мало того, что он красавчик, магик и влюблен до кончиков ногтей! — Спасибо тебе, Янка.
Кажется, ей наконец улыбнулась удача, и Радка не будет Радкой, если не использует свой единственный шанс полностью, до последнего глоточка. А как именно — Янка знать не будет, а значит, не будет и ей вреда.
Глава 4
Медового месяца у молодой четы не было — Хенрык, считал это напрасным расточительством и тратой времени. Потому уже через пару дней Радка была готова якобы поехать на ярмарку для получения своего подарка. Радка отчаянно трусила, представляя, как откроется истинная, не известная Янке, суть «подарка», или что её отринет город, едва она перенесется туда с порталом. Может, портал не подействует на неё и выкинет… да хоть даже в колодец!
На самом деле, Радка не ненавидела Янку, хоть сама и считала иначе. Сложно ровно относиться к подруге, которая состоит из одних достоинств! Словно они с Радкой родились под одной яблоней, но пока на одну сыпались спелые плоды, второй достались лишь сухие листики! Радка хотела получить всё то же самое, что так легко доставалось подруге. Разве это так уж плохо? Но теперь, повзрослев, она, мечтая о журавле в небе, не забывала и о синице. И пусть Хенрык не был особо красив или умен, но это магессы могли рыться в мужчинах как в соре, обычной женщине выбирать не приходилось, если она не хотела, чтобы даже такого жениха увели ушлые подруги. Так что при зрелом размышлении она смирилась с этим. Жить в родительском доме и впрямь становилось невыносимо, а Хенрык был скуп, но не беден. Куда богаче её семьи. Может, и не зря болтали старухи.
Для Рады стало настоящим открытием, что магики не привязаны к полетам на драконах. Она-то ждала урожая и очередного ритуала, чтобы увидеть подругу, а оказалось, что магики легко перемещались с помощью зачарованных браслетов. Стоило задуматься, так ли скучала по родителям Янка, раз никто до сих пор не прознал, что она могла бывать в селе куда чаще двух раз в год. Но об этом Радка пообещала себе подумать потом. Если ничего не полу… Нет, и об этом она тоже думать не станет. Ни за что! У неё всё получится.
Янка ждала её в условленном месте, как они и договаривались, и портал перетащил Радку так легко и быстро, что, даже испугаться не успела. Наряженная в новенькое не домотканое, а из мастерской платье, которое оставила ей подруга, разрумянившаяся в радостном возбуждении Радка выглядела хорошенькой, о чем Янка не преминула ей сказать. Она же без каких-либо просьб со стороны подруги с помощью магии поправила ей прическу, добавив парочку штрихов, одним движением перчатки завивая выбившиеся из неё локоны. А потом, не зная, что еще сказать, неловко сунула ей кошелек с монетами и показала, где торговая площадь с лавками и кондитерскими.
— Спасибо, Янка, — рассеянно ответила Радка, оглядываясь с горящими от восторга глазами. — А теперь оставь меня. Обратно с этим же порталом выбраться я сумею.
— Но… — начала Янка, собираясь напомнить подруге, что в магическом мире небезопасно.
— Оставь меня, — повторила Радка. — Со мной ничего плохого не случится. Иногда мне кажется, что все плохое уже случилось, — с излишней откровенностью добавила она, и Янка вспыхнула, некстати вспомнив о старом толстом муже подруги. Эти мысли заставили ее окончательно смутиться и наконец оставить Радку одну.
Радослава терпеливо дождалась, когда постоянно оглядывающаяся подруга наконец свернет за угол, и лишь после этого двинулась в сторону торговой площади.
Конечно же Радка лгала, когда убеждала Янку, что хочет просто полакомиться сладостями и погулять. У нее были совсем другие планы. Тот самый шанс, который никак нельзя упустить.
Сначала Радка и в самом деле прошлась по магической улице, полюбовалась на чудеса, такие обычные для магического города. Но вскоре она вернулась на торговую площадь, где набрела на кофейню. От кофейни шел такой одуряющий аромат, что становилось ясно — любой, кто может позволить себе во время покупок выпить пару чашечек, непременно сюда зайдет. Напитки стоили просто баснословно — Радка машинально перевела ценник меню в привычные деньги, и впервые порадовалась, что муж подруги такой щедрый — сама бы она удавилось и ради одной чашечки кофе, а их могло понадобиться куда больше.
Разумеется, она много тренировалась дома — задолго до того, как уговорила подругу и, конечно, еще до того, как вышла за Хенрыка, но рассчитывать на моментальную удачу было глупо. И впрямь — понадобилось нечаянно толкнуть три чашки с темным горячим напитком — одну проходящий магик поймал каким-то заклинанием, другая чашка пролилась чуть позже, чем нужно, а третий магик ее выругал и удалил пятно с брюк до того, как она успела броситься с салфеткой, но вот с четвертой все прошло как нужно.
Горячий густой напиток случайно — совершенно случайно! — задетый ее локтем, пролился на светловолосого магика. Тот не успел отшатнуться, и Радка с извинениями бросилась вытирать пятно. Глядя, как напиток впитывается в приятную на ощупь и на вид — да, Радка, это твой счастливый шанс! — ткань, она ждала резкого окрика. Мол, стоит воспользоваться заклинанием, если брюки вообще можно очистить — об этом ей возмущенно твердил тот, третий. Но этот магик молчал, позволяя ей и дальше возить грязной салфеткой по своему бедру.
— Простите, — наконец пролепетала она, поднимая глаза выше и немея от восхищения — этот магик был не хуже Янкиного Скарбимежа, а может, и получше — у Скарбимежа она никогда не видела таких дорогих колец и такого взгляда, от которого хотелось ослабить пояс. Это еще Радка вовремя вспомнила, что она в не в своей обычной одежде, а в настоящем платье с пуговицами и застежками. Сейчас оно показалось немного лишним.
Похоже, ее румянец понравился магику, потому что оценивающий взгляд немного потеплел, и он сел напротив, представляясь:
— Манфред. Я прощу вас, если вы выпьете со мной кофе, раз ваш все равно безвременно вас покинул, госпожа?..
— Р… — Радка совсем не привыкла, чтобы её называли госпожой, и поэтому едва не опростоволосилась. По её простому имени сразу станет ясно, что она из селян. Изображать же из себя местную магессу было не с руки. Может, и хорошо, что она много читала и впитывала в себя все слухи. — Цветка.
— Цветка? — нахмурился
