значит, единственная проблема, о которой стоит задумываться — это длительность и сложность адаптации.
Тут я чуть не сорвался:
— Дайна, я хоть и дуролом с факультета универсалов, но элементарными знаниями по биологии все-таки обла— …
— Я сказала «стоит задумываться»! — перебила меня она и погасила злость всего тремя предложениями: — Да, это зверье могло мутировать десятилетиями. Но вас, универсалов, учили выживать в любых условиях. Ну, и что тебе мешает попробовать?
Меня бросило в жар, а память услужливо напомнила один из монологов Цербера:
«Хватит трястись, херои: трусость парализует и отключает мозги, а вы, универсалы, обязаны выжить сами и спасти тех, кто вам доверился!»
— Ты права: мое дело — выжить! — твердо сказал я и добавил: — Значит, все страдания — побоку.
— Правильное решение… — проворковал БИУС и, как ни в чем не бывало, вернулся к прерванной теме: — Поэтому я уже отправила «Пауки» вывешивать лесенку до границы условно безопасной зоны. Так что послезавтра утром ты придешь на готовенькое. Вернее, продолжишь уже начатые работы. И да: я только что убедилась в том, что граница условно безопасной зоны постепенно понижается, и пришла к выводу, что ее отодвинуло каким-то воздействием струны.
— Ты хочешь сказать, что фиксируешь какие-то остаточные флуктуации, и что в тот момент, когда они исчезнут, нас накроет по полной программе⁈
— Ага… — спокойно подтвердила Дайна, заметила, что я привстаю, и добавила в голос закаленной стали: — Но ближайшие двое суток шевелиться буду только я…
Глава 4
28 июля 2512 по ЕГК.
…Первую «лесенку» творческое трио Дайны и двух «Пауков» вывесило за каких-то девять с половиной минут. При этом ничего нового не изобретало — дроиды высверливали в скале отверстие нужного диаметра, вбивали в него альпинистские крючья, предназначенные для организации точки страховки, проверяли, насколько хорошо они держат их шестьсот сорок шесть килограммов, переползали чуть повыше и повторяли операцию. Не скажу, что наблюдать за процессом было интересно, но сосредоточенность на нем мешала рвать себе душу воспоминаниями о прошлом, обдумывании настоящего или попытками представить наиболее вероятные варианты ближайшего будущего. Вот я и пялился в тактический экран МДР, на который помощница вывела телеметрию с камеры одного из атмосферных разведдронов —
— разбирался в логике прокладки маршрута, пытался предсказать каждое следующее перемещение доблестных скалолазов и внимательно разглядывал чуть ли не каждую неровность отвесной стены. Благо, Дайна отдала мне контроль над «птичкой» после первой же просьбы.
При такой вовлеченности в главную боевую задачу дня не заметить сбой в ритме работ было физически невозможно, поэтому-то я и задал БИУС-у напрашивавшийся вопрос чуть ли не раньше, чем правый «Паук» прекратил сверление:
— Что-то не так?
— Угу… — ответила личная помощница. — Я набрала критический объем информации и сочла необходимым проверить чертовски интересную версию.
— А чуть подробнее можно? — спокойно спросил я, вовремя сообразив, что этот стиль подачи информации — часть стратегии моего забалтывания.
— Да, конечно… — мурлыкнул ассистент и продолжил отвлекать меня от «ненужных» мыслей еще более «альтернативным» стилем объяснений: — Как ты, наверное, догадываешься, заниматься чем-либо спустя рукава я не умею. Вот и сейчас, привычно анализируя все, что в принципе можно анализировать, доперла, что плотность породы, которую вот уже десять минут вдохновенно дырявят наши добровольные помощнички, увеличивается по одному и тому же алгоритму. Говоря иными словами, если первый сантиметр при большом желании можно проковырять пальцем, со второго до шестого — ржавым гвоздем, а с седьмого по девятый успешно долбить скалу железякой попрочнее, то дальше халява заканчивается. Наблюдайся в каждом отверстии разная динамика, я, быть может, сочла бы это особенностями самой породы. А абсолютная идентичность процессов в природе, как правило, не встречается. В общем, я пораскинула тем, что заменяет мне мозги, и пришла к выводу, что такая деградация монолитной скалы могла быть вызвана каким-то побочным эффектом нашего схода с гиперпространственной струны. Проблем с памятью у меня, слава создателям, нет, поэтому я быстренько вспомнила направление, с которого нас затащило в межпространственный переход, обратила внимание на нынешнее положение «Носорога», и выпала в осадок: если мои выкладки верны, то эта расщелина появилась в результате сотен подобных прорывов иной мерности. Что, в свою очередь, является признаком близкого залегания чрезвычайно мощной жилы аструма — минерала, без которого теория струнных перемещений так теорией и осталась бы.
— Ты решила соорудить самодельный гиперпривод на моей коленке за неимением своих? — съязвил я.
— Я, конечно, талантлива, но не настолько. Да и ненужных коленей у нас с тобой нет. Поэтому хочу добыть кусок аструма, нарезать на пластины разной толщины и попробовать использовать их в качестве материала, защищающего электронику от этого непонятного излучения.
— Перспективная идейка, однако! — восхитился я, невесть в который раз за три года подумал о невероятной полезности БИУС-а, подвесил разведдрон над «Пауками», начавшими сверлить стену в почти идеальном конусовидном сужении расщелины, и поддался порыву души: — Ты у меня умничка: если я и умудрюсь выжить, то только благодаря тебе и твоим талантам.
— Хвали меня, хвали! — весело потребовала Дайна, а через считанные мгновения довольно усмехнулась: — Ха: тут скала держится на честном слове! И армейский сканер тянет ненамного хуже геологоразведочного. Э-э-эх, будь мы сейчас на территории СНС и имей возможность связаться с каким-нибудь кораблем Службы, к концу месяца превратились бы в миллиардеров…
— Я бы не отказался оказаться на территории Союза даже без этого месторождения… — угрюмо пробормотал я, почувствовал, что снова начинаю поддаваться унынию, и заставил себя переключиться на первую попавшуюся актуальную проблему: — Кстати, почему ты называешь излучение, убивающее электронику, непонятным?
БИУС, контролировавший все показатели моего организма, и поэтому сообразивший, что я пытаюсь удержать падающее настроение в относительной норме, снова начал валять дурака:
— Будешь смеяться, но термин «излучение» я использовала только для того, чтобы хоть как-нибудь обозначить причину внезапной и беспричинной деградации электронных схем на строго определенной высоте расщелины. А на самом деле называть вышеупомянутый фактор именно этим словом нет никаких причин. Ведь, если верить аппаратуре «Носорога» и разведдронов, то ничего странного или необычного над нами нет. В общем, если тебе режет слух это определение, то я со спокойной совестью могу заменить его на «чудо» или «загадочная хрень»! Та-а-ак, кажется, докапываться до жилы,
