покровов». Ну, если я буду изображать из себя дурака или однажды действительно недооценю собеседников-дворян.
— Понял. — Я кивнул, переведя взгляд на девушек. — Надеюсь, мы поладим.
— Взаимно. — Буркнула Лина, тяжело вздохнув. Да, если бы я был на её месте, то тоже не был бы в восторге от необходимости за мной присматривать. С другой стороны, не может же она не знать о проблемах с головой, которые ждут её, если она продолжит притворяться другим человеком и сдерживать разум? Наверняка догадывается о чём-то. Телепаты в принципе люди разумные, а уж с таким талантом…
— Надеюсь на плодотворную совместную работу, Артур. — А вот и Марина отсалютовала мне бокалом с соком.
— К слову говоря, как ты относишься к фехтованию? Хотел бы научиться? — Вновь взял на себя инициативу в поддержании этого странного разговора Владимир. Да уж, нелегко нам приходится: цесаревичу-по-макушку-в-делах, скрывающейся ото всех кроме родных и подруги цесаревны, скромному, трапезничающему за одним столом с отпрысками императора мне и Марине, вынужденной принимать участие в этом цирке. Впрочем, выглядела девушка вполне себе довольно, нисколько этого не скрывая. Так сказать, в противовес всем присутствующим.
— Знаешь, хотел бы. Сейчас моя физическая форма оставляет желать лучшего, а фехтование, насколько я знаю, гармонично развивает тело…
Даром, что этот навык в жизни почти бесполезен сам по себе. Но слишком уж многое он «тянет» за собой, так что такой спорт мало того, что позволит пощупать холодное оружие своими руками, так ещё и позволит навести мосты с Владимиром, что явно будет нелишним. Нет, пророчить дружбу и навязываться я в принципе не хочу, ибо глупо это, но вот дать этой самой дружбе шанс — почему бы и нет?
— Более чем! — С заметным энтузиазмом воскликнул парень. — Решено: закончим здесь — я покажу тебе наш фехтовальный зал. Там обсудим то, на что не хватит времени здесь. Девочки, вы с нами?
— Конечно. — Безо всяких пауз ответила Лина, даже не поинтересовавшись мнением подруги. Впрочем, тут Марина всё-таки придаток цесаревны, а не наоборот. — Потому что просто так разговор явно не клеится…
— Всегда казалось, что аристократ — это человек изворотливый и тактичный. — Хмыкаю, ловя на себе недовольный взгляд стоящих друг друга родственников.
— Я могу быть и такой, если необходимо. Но в кругу друзей… — О как. — … я предпочитаю вести себя вот так. Да и ты, я подозреваю, поступаешь так же?
— Уела. — Согласился я, сократив поголовье бутербродов с ветчиной и стаканов с соком. — Когда выдвигаемся?
Стоит ли говорить, что откладывать мы не стали?..
Глава 4
Продолжение банкета
Фехтование оказалось достаточно интересным, хоть и не без минусов. Само по себе размахивание клинком, — пусть и тупым, тренировочным, — меня не увлекало, но вот некий медитативный эффект в моём случае оказался очень кстати. Я уже и забыл, каково это — махать руками «по-настоящему», не контролируя каждую мышцу и переменную. Пока основные мощности разума были заняты ни на миг не прекращающейся структуризацией создания, тело под контролем того, что осталось пыталось не слишком сильно позориться с мечом в руках.
Получалось плохо, но оно и неудивительно: где я без своих способностей, и где цесаревич, с полной отдачей занимающийся со смертоносной сталью с малых лет? Но и ему стоит отдать должное: Владимир пытался меня учить, показывая, как надо и внимательно наблюдая за знакомством со своим вроде бы немудрёным, но жёстко привязанным к тренировкам искусством. Между прочим, даже девушки к нынешнему моменту успели отлучиться, переодеться в подходящие одежды и занять соседний «ринг». Отличия были только в том, что они фехтовали шпагами, и вот уже это больше походило на спорт, а не изменившийся со временем метод смертоубийства.
— Признайся, сейчас ты не в «разгоне»? — Бросил цесаревич, сметя моё оружие в сторону и тут же продемонстрировав, как выпад должен был выглядеть в околоидеальном состоянии.
— Я никогда не выхожу из этого состояния. — Вру. Ночью выходил, но это не то, чем можно и нужно хвастаться. И не только из этических соображений. — Просто сейчас я параллельно работаю с разумом.
— Хм. Как же ты живёшь-то?.. — Задумчиво бросил парень, обозначив пару прошедших мимо моей сомнительной защиты ударов. Но какое обучение — такая и защита, ведь просто демонстрации стоек и движений для обычного человека было бы недостаточно. А я обычного человека и старался изобразить, чтобы не переиграть цесаревича на его же поле. И это не самоуверенность, а факт, ведь тело я в обычном, — сиречь ускоренном, — состоянии контролировал на принципиально ином уровне. — Я слабо себе представляю, как можно мыслить даже в десять раз быстрее. А ты говоришь об ускорении на два порядка выше…
— Сознание — штука достаточно гибкая для того, чтобы привыкнуть к чему угодно. По крайней мере, у псионов. — Последняя фраза была не лишней, ибо среди обычных людей сумасшедшие всё-таки были. Я же, при значительно более масштабном «триггере» для своего безумия, ещё легко отделался. Даже сам понимаю, что моё мышление несколько отличается от нормы. — Вот что действительно отличается, так это глубина восприятия. Задумывался над тем, сколько «часов» для меня прошло с момента нашей встречи?
Цесаревич крякнул:
— Это… сложно осознать. Или даже невозможно…
— Но это объясняет мою «легкомысленность» в отношении Ксении, не находишь? — Я твёрдо вознамерился расставить все точки над i, попутно заложив фундамент взаимного доверия между мной и Владимиром Романовым. Раскрывать и так раскрытые тайны довольно легко, особенно если видишь за этим свою выгоду.
— Если это и правда работает так, как ты говоришь… — Кивнул Владимир, изящным движением «обкрутив» свой клинок вокруг моего и сильно ударив по гарде. Будь мечи полноценными, и эта корзинка из железок могла и не выдержать. — … то все странности формально перестают быть таковыми. Но это не отменяет того, что твоё поведение и решения в глазах окружающих могут выглядеть несколько странно.
— Я мог бы вообще превратиться в странного социопата, так что…
— Вот уж правда… Фух! — Самопроизвольно я задействовал чуть больше «разума», чем следовало бы, и едва не обозначил хороший удар в грудь цесаревича. Но реакция его не подвела, и он успел отступить назад. — Тебе не бывает скучно?
— Не бывает. Выручает псионика и менталистика. Это действительно два
