прямо сейчас, из этого вашего уютного кресла, связался со своими адвокатами.
***
— Я вас слушаю, — произнес человек, продолжая внимательно смотреть в окуляры устройства, в котором можно было легко определить атомно-силовой микроскоп.
— Я связался с вами, Тахо, чтобы сообщить, что в результате обыска в особняке Бэга Баррета был обнаружен парализатор.
— Вот как? — безучастно переспросил брат Бэга Баррета и махнул левой рукой. — Седьмой кантилевер выше по цепочке сразу на нанометр.
— И все указывает на то, что его использовал ваш сын.
— Да, вот так. — Тахо оторвался от своих научных изысканий. — Повторите, что вы сказали?
— Я сказал: обнаруженный в тайнике вашего сына парализатор указывает на то, что в вашего брата стрелял именно Тим Баррет.
— Это бред! — с улыбкой махнул рукой Тахо. — Тим? Уверен, Орбипол во всем разберется.
Он снова повернулся к окуляру.
— Простите, Тахо, но я сомневаюсь в этом. Особенно если стрелял действительно он, но был лишь исполнителем чужой злонамеренной воли. Вы ведь крепко завидовали брату, мистер Баррет?
— Нет, Ли, работаем дальше по протоколу. Я не тебе махал. Хватит ворчать — упустишь цепочку! Шестой к седьмому — и теперь убираем углеродный комплекс… — Джентин собрался уже было повторить свой принципиальный вопрос, но тут Тахо как ни в чем не бывало продолжил, словно по-прежнему командовал передвижением кантилеверов: — Мистер сыщик — или мистер поэт, уж не знаю, как там правильно, — кому я завидовал — это мое личное дело. Ни я, ни мой сын, ни моя жена не стреляли в Бэга и не организовывали это покушение. Довольно с Тима того, что его изобразили представителем семейства псовых! С тем же успехом вы можете подозревать контур фигуры, что в тот день возникла на стене лаборатории. Ли, пятый к шестому!
Связь со щелчком оборвалась, и терминал зашелся трелями сверчка, которые Весс в свое время выбрал в качестве звукового сигнала о том, что повторные вызовы блокируются адресатом.
Джентин вздохнул: он терпеть не мог подобную бесцеремонность. Но зато теперь он знал, что навел шороху в семействе Барретов — и, пожалуй, посильнее, чем докучливый сверчок. Ироничное замечание про поэта могло означать лишь одно: его пристально — только что не используя АСМ — изучили со всех сторон.
Весс набрал еще один номер.
— Я слушаю, — отозвался томный женский голос. Экран терминала так и остался темным.
— Извините за беспокойство, миледи. Меня зовут Джентин Весс, и я звоню по поручению Бэга Баррета.
— Тахо уже прислал мне сообщение. — Голос мгновенно стал холодным. — Наш сын невиновен! Это сделал кто-то извне. Один из этих негодяев, что поливали грязью Бэга, а потом глумились над его исчезновением.
— И то, что вы истинная дочь своего отца — Борга Белинди, — никакой роли в этом деле не играет?
Повисла долгая пауза. Глава самого мощного преступного клана Земли, отбывающий пожизненное заключение в арктической тюрьме, конечно, требовал к себе определенного почтения. Но дело было в том, что даже Дизинтари, по сути, совершенно случайно обнаружил информацию о том, кто является настоящим отцом жены Тахо Баррета.
— Думаю, это вам лучше узнать в Орбиполе, который, как известно, обожает искать воду в плазме, — ответила наконец Элли Лу Белинди. — И не вздумайте приплетать сюда ни моего сына, ни моего мужа! Достаточно уже этого мерзкого романчика…
— Боюсь, миледи, вы требуете от меня невозможного. Ваш сын влип в историю самым основательным образом, оставив отпечатки пальцев и фрагменты собственной ДНК на боевом парализаторе класса «Горг».
— Повторяю еще раз и по слогам: ник-то из на-шей се-мьи не при-час-тен. С таким же успехом вы можете обвинить в покушении на убийство моего отца, что закован в Вийдефьорде1.
— Хорошо. Может, тогда поделитесь своими соображениями, кто это мог быть?
— Никто из гостей на том ужине не был способен выстрелить в Бэга из огнестрельного оружия! И раз уж вы раскопали мою настоящую девичью фамилию, то должны понимать, что я знаю, о чем говорю. Кто-то пробрался извне и просто воспользовался этими смертоносными игрушками Тимми — место которым не на стене музейных редкостей, а в утилизаторе. Так нет, надо было прямо перед ужином тащить нас всех любоваться на извращенные дикости порохового века. Как будто это могло прибавить аппетита, и без того подорванного самым натуральным образом.
— Значит, вы тоже считаете, что кто-то пробрался в дом извне?
— Извне? Ну почему сразу извне? Может, речь не о пространстве, а о времени?
— Это вы про пеплом осыпавшийся силуэт на стене?
— Это я про вторую сломанную дверь из операционного поля лаборатории, которую Каэйли, как и первую, запер за полчаса до эксперимента.
Весс хмыкнул.
— А что, по-вашему, ее не могло выломать взрывом?
— Выломать могло. Только вот выломало первую, мистер Весс, а вторая была взломана. Изнутри. Пусть и по-дилетантски. И автоматическая охранная система не зафиксировала в коридоре ни одного человека — никого из находящихся на гравистанции. Тут хочешь не хочешь — поверишь в прокол пространства-времени и случайный перенос в лабораторию злобного существа.
* * *
Танни Хутохут жеманно повела плечами и словно в задумчивости чуть сдвинула бретельку ночной рубашки из паучьего шелка.
— Никак не могу выбрать наряд на сегодняшний вечер. Мне идет розовый, как думаешь?
Она растягивала слова в эдакой ленивой и чувственной манере, что делало бы ее похожей на маленькую девочку, если бы не глаза. Ярко-синие бездонные глаза, что разглядывали Весса с хищным вниманием прожженной бизнес-леди.
— Я думаю, вам гораздо более к лицу нежно-коричневый и светло-серебристый2, — колко заметил Джентин Весс. — Я звоню по поручению Бэга Баррета.
Танни брезгливо отбросила в сторону розовое платье с ярко-красным плюшем на воротнике.
— Я уже все сказала для судьи. И если эта высокомерная нахалка Марлионе думает, что я…
— Меня не интересует бракоразводный процесс Бэга Баррета, — перебил ее Весс. — Я расследую покушение на его смертоубийство.
Хутохут закрыла ладонями лицо и еле слышно прошептала:
— Эйсом клянусь, Бэг! Ты редкостный болван. — Она отняла ладони и продолжила в совершенно иной, резкой и категоричной манере: — Так от меня-то ты чего хочешь, ищейка?
— Я хочу услышать, что вы запомнили о том вечере, когда дорогого вам человека нашпиговали металлическими маслинами. Не делать же выводы на основании популярной книги с крикливым названием.
Хутохут повернулась к камере спиной, и по экрану пронеслась волна светло-голубого цвета — словно тот обратился в телескоп, направленный на Уран:
— Да, пожалуй, пойдет, но с бриллиантами будет куда лучше. А что до того вечера, он выдался очень нервным. Сперва этот чудовищный профессор, который разгромил абсолютно новую
